Флоренс Адлер плавает вечно - [87]

Они простояли несколько минут в тишине, все еще не зная, что сказать друг другу после ссоры. Когда Джозеф не мог больше терпеть, он заговорил.

– Бубала, ко мне сегодня подошла миссис Саймонс.

По лицу Эстер скользнула тревога. Он знал, что миссис Саймонс всегда ей нравилась.

– С ней все в порядке, – успокоил ее Джозеф. – Дело в Айзеке.

– Что опять?

– Она думает, что он крал у компании деньги.

Эстер не казалась удивленной. Только усталой.

– Как?

– Он нашел в этом месяце несколько новых клиентов. В Нортфилде. Открыл для каждого кредитную линию. Но миссис Саймонс говорит, что на самом деле они платили за заказы наличными.

– Она считает, что Айзек забирал себе их платежи?

– Она в этом уверена.

Она закрыла глаза, помассировала пальцами переносицу.

– Ты говорил с ним?

– Еще нет.

– Что ты…

Дверь открылась, и доктор Розенталь вышел в коридор.

Эстер подняла глаза.

– Как она?

– Я хочу дать ей еще несколько часов, посмотреть, сможет ли она справиться сама, – сказал он. – Если справится, мы переведем ее.

– Я могу ее увидеть? – спросила Эстер.

– Да, но недолго. Ей необходимо отдохнуть. Да и вам обоим тоже стоит поспать.

– Айзек может быть уже на пути сюда, – сказала Эстер, и доктор Розенталь недоверчиво приподнял бровь.

– Я подожду внизу, – сказал Джозеф. Он взял руку жены, сжал ее и кивнул на дверь в палату Фанни. – Иди.

Эстер не ответила на его жест, не обернулась посмотреть на него. Когда она исчезла в комнате дочери, он вдруг впервые за все это время осознал тяжесть их решения сохранить смерть Флоренс в тайне от Фанни. Сидеть с ней и внимательно следить за каждым словом, каждым выражением лица было изматывающе. Он согласился на план жены, но не помогал ей воплотить его. Ничего удивительного, что она все время сердилась.

В приемном покое было пусто. Джозеф сел на диван недалеко от двери, чтобы увидеть Айзека, когда тот придет. Чем его зять занимался в три часа ночи? Он знал, что Эстер желала лучшего, когда настояла, чтобы Гусси осталась у них на лето, но теперь Джозеф задумался, не лучше ли было взвалить на Айзека заботу о собственном ребенке. Эстер могла приглядывать за Гусси днем, пока Айзек был в офисе, но если бы их внучка по вечерам отправлялась домой с отцом, наверное, Айзек меньше времени проводил бы, шарахаясь по Атлантик-Сити и занимаясь бог знает чем.

Айзек прибыл в больницу через несколько минут. Распахнув тяжелую входную дверь, он впустил запах океанского бриза, который по ночам носился по острову Абсекон. Джозеф проследил, как Айзек бегает глазами по приемному покою. Он поднял руку и подождал, пока зять не преодолеет разделяющее их пространство.

– Что происходит? – спросил Айзек вместо приветствия.

Джозеф не был настроен на то, чтобы дать ему желаемую информацию. Пока нет.

– Где ты был?

– Я, наверное, не слышал телефонного звонка.

– Или как твоя теща барабанила в дверь?

Айзек даже не моргнул.

– Точно.

– И что, я должен поверить, что среди ночи ты проснулся и подумал: «Не проверить ли мне входную дверь, вдруг кто-то оставил записку»?

Айзек достал из кармана брюк помятый лист бумаги, который он смял в комок и бросил Джозефу на колени.

– Ладно. Так что происходит?

Джозеф взял записку и развернул ее, разглаживая на колене. Действительно, это была записка Эстер, короткая и деловая. Она написала большими буквами: «Тебе пытались звонить из больницы. У Фанни схватки. ГДЕ ты?»

Такое поведение Айзека было в новинку, и это нервировало Джозефа. Пусть Айзек всегда недолюбливал Джозефа и Эстер, но прежде он вел себя уважительно.

– Ты пьян? – тихо спросил Джозеф.

– Где Фанни?

– В своей палате, но сейчас тебе туда нельзя.

Айзек повернулся к лестнице.

– Остановись, – сказал Джозеф. – Доктор запретил посетителей.

Айзек проигнорировал его и продолжил идти в направлении лестницы. Джозеф в мгновение ока выбрался из кресла и подскочил к Айзеку до того еще, как подумал, что будет делать дальше. Он схватил зятя за плечо и голосом более громким и резким, чем когда-либо говорил с Айзеком – да и с кем угодно, – рявкнул:

– Сядь!

Айзек отвел локоть, а потом вдруг понял, что собирается ударить собственного тестя.

– Пожалуйста, сядь, – повторил Джозеф, уже тише.

Айзек разжал кулак и опустил руку. Он огляделся, нашел ближайший стул и упал на него. Джозеф сел на соседний.

– Они хотят дать ей отдохнуть, а через несколько часов переведут в предродовую палату.

Айзек кивнул с отсутствующим видом. Его это вообще волновало?

– Что происходит, Айзек? – Он даже не пах алкоголем, только потом.

Айзек не ответил.

– Это все из-за сделки во Флориде? Прости, что не вложился.

– В любом случае уже слишком поздно.

– Чтобы инвестировать или извиняться?

Айзек хохотнул.

– Первое. Или и то и другое.

– Сколько ты потерял?

– Около пяти сотен. Плюс все накопления отца.

Джозеф повернулся, чтобы лучше рассмотреть своего зятя. Он правильно его услышал?

– Это включает деньги, которые ты взял у компании?

Настала пора Айзеку выглядеть удивленным.

– Миссис Саймонс догадалась, – сказал Джозеф, – о новых счетах в Нортфилде.

Айзек не стал отрицать – не стал даже искать оправдания.

Как мог человек, у которого было так много, думать, что у него ничего нет? Глядя на Айзека, Джозеф вдруг представил жизнь Фанни до самого конца. Она могла на полвека пережить сестру, но ее всегда будет тянуть ко дну муж, недовольный собственным существованием, а заодно и ее. Если Джозеф ничего не сделает, Фанни тоже утонет, хоть и гораздо медленней.