Флоренс Адлер плавает вечно - [66]

– Чувствуешь? – прошептала Фанни.

– Это он?

– Или она.

– Точно. Или она.

Айзек не мог рассказать Фанни, что Флоренс умерла. Не сегодня. Такой она ему нравилась – теплой и податливой, прямолинейной и готовой прощать. Он сдвинул руку по ее животу и к бедру, поглаживая пояс нижнего белья. Он медленно потянул его вниз.

– Айзек, ребенок, – предупредила Фанни, и это могло бы убедить его остановиться, не прими она тут же другую позу, чтобы ему было удобнее стянуть белье к ее коленям. Прошло два месяца, может, больше, с тех пор как он проникал в теплое влажное место меж ее бедер.

– Я буду осторожен, Фан. Обещаю.

Не было нужды для обещаний. Он едва вошел в нее, прежде чем его тело начало покалывать, а затем пульсировать. Здесь он сдерживаться не мог.

* * *

Встреча с женой удерживала Айзека на плаву до конца недели. Следующим утром он сидел за своим столом в офисе раньше обычного, готовый на необходимые уступки тестю. Но Джозеф, конечно, и слушать ничего не захотел и принял на себя всю вину за ссору. В конце концов, Айзек выполнял свои обязательства по займу, и он считал, что с платой за больницу как-нибудь сложится. А как его зять тратил остаток своего дохода, его не касалось. Следующим вечером Айзек был в достаточно хорошем настроении, чтобы принять приглашение на ужин от Эстер и Джозефа, и под давлением смог бы признаться, что прогулка от завода до квартиры с Джозефом вышла приятной. После ужина он даже выделил немного времени сводить Гусси к «Кору» на пудинг. Он еще дважды заходил к Фанни, хотя они ни разу не посмели закрыться в палате, как вечером вторника.

Хорошее настроение Айзека могло бы протянуть до выходных, не получи он записку от Вика Барнса с приглашением встретиться в «Ковингтоне» ночью следующего понедельника. Айзек был уверен, что если бы Вик желал поучаствовать во флоридской сделке, он бы пришел к нему напрямую. Зачем ждать три дня, особенно если знаешь, что близится срок закрытия сделки?

Айзек ненавидел встречаться с кем-либо – по делам или для удовольствия – в «Ковингтоне». Если управляющие отеля заявляли, что евреи не могли останавливаться в их комнатах, значит, они также не хотели, чтобы те попивали вермут и джин из их бокалов для мартини. Ни один официант не посмел бы проверить удостоверение личности Айзека в баре, увидеть «Фельдман» и попросить его удалиться, но сама мысль доставляла ему неудобство. Он не мог не задуматься, не поэтому ли Вик пригласил его туда.

Он окинул комнату взглядом и нашел Вика сидящим за маленьким столиком в глубине бара. Вик мог не быть евреем, но даже он выглядел не к месту в «Ковингтоне».

– Вик, – сказал Айзек, приблизившись к столу.

– Айзек. – Вик не встал. Плохой знак.

Айзек выдвинул стул и присел.

– Что пьешь?

– «Джин Рики».

Он поманил официанта, указал на напиток Вика и вздернул два пальца.

Вик пустился в длинную и запутанную историю о преследованиях алкогольных лицензий, но у Айзека недоставало терпения. Тот слишком долго держал его в напряжении. В первую же паузу в разговоре после того, как принесли напитки, Айзек его перебил:

– Итак, у тебя было время подумать?

Вик прочистил горло и выпрямился.

– Я поговорил со своими парнями. Никто не верит, что Флорида вернется.

– Прошло восемь лет.

– Ага, и цены не изменились.

– Значит, они вполне готовы подскочить обратно.

– Возможно, – сказал Вик. – Или все эти славные участки расчищенной земли медленно опустятся в болото.

Айзек поморщился, вспоминая «Апельсиновую рощу» и все участки, которые они с Джимом продавали для Блэквелла, – ни один из них не был расчищен. Он представил, как трава и кустарники медленно наползают на теннисный корт, пока не пропадает даже сетка.

– Джим – парень, который проводит сделку, – знает Флориду. Он в этом бизнесе уже пятнадцать лет, сперва работал в продажах, потом оценщиком. Если он говорит, что земля недооценена, помяни мои слова – это хорошая сделка.

– Это ты так говоришь. А вот я вижу, что можно вложиться много куда прямо здесь, в Атлантик-Сити.

Айзек опустошил стакан, желая, чтобы встреча закончилась.

– В Атлантик-Сити за тридцать долларов не купишь куска земли, достаточного, чтобы построить на нем сарай. Во Флориде же купишь сорок-пятьдесят акров, а это большой участок.

– Да, но Атлантик-Сити никуда не денется.

Айзек махнул рукой, чтобы ему принесли чек.

Когда Джим предложил Айзеку эту сделку, он знал, что продать землю будет непросто. Не как в 23-м или 24-м. Многие потеряли деньги на сделках с флоридской землей, а те, кто избежал этого, остались без штанов, когда три года спустя обрушился фондовый рынок. Страна еще пыталась восстановиться, и Атлантик-Сити, несмотря на свой игривый флер, ничем не отличался. Вик был перспективен, отчасти потому, что Айзек знал – ни флоридский бум, ни кризис 29-го года его не коснулись. В то время все деньги Вика были в подпольном алкоголе.

– Я думаю, ты совершаешь ошибку, – сказал Айзек.

– Возможно. – Вик не казался убежденным.

– Если передумаешь, действовать придется быстро. Я вел переговоры с несколькими заинтересованными людьми, но не брал ни с кого деньги, пока не знал, какое ты примешь решение. – Это, конечно, была ложь. Айзек переговорил со всеми, кого знал, и только немногих можно было назвать «заинтересованными». Трое, за исключением отца, предложили деньги, и Айзек никому из них не посмел бы сказать подождать Вика Барнса.