Флора и фауна - [40]

Вдруг я услышала смешок.

Странно, по голове вроде бы не била.

Сергеев повернулся ко мне лицом и рассмеялся, с искренним умилением и восхищением поглядывая на меня. Мне на секунду показалось, что он мазохист и получил истинное наслаждение от «ласки» под дых и по ребрам. Но в следующее мгновение я поняла — он смеялся над собой, а восхищался мной. Нет, действительно удивительный тип. Большинство мужчин испытали бы жгучее желание сатисфакции — они либо обозлились бы, либо попытались продолжить общение со мной, но уже грубо и напористо, причем некоторые соединили два в одно, а единицы попытались пошло ударить или вовсе уйти. Этот ржал, как жеребец, до слез из глаз.

— Ох, детка! — оттер выступившую влагу. — Давно меня так не развлекали! И как мастерски! Бис! Ха-ха… Браво, детка! Респект…Ха-ха… Подловила!… Ох.

— Я нечаянно, — заверила с легкой улыбкой на губах. Смех мужчины был заразителен и отчего-то приятен мне. Но битва еще не закончилась, и моя стопа опять принялась поглаживать его.

— О, не надо! Ха-ха! — отпрянул, выставляя ладони. — Благодарю за науку!

Заправил рубашку в брюки, продолжая улыбаться и хитро поглядывать на меня. Он смотрел на меня, как на свою, на равную, и тем невольно располагал к себе. Мне все меньше нравилось происходящее, как и задание — в такой обстановке, с такими разлагающими объектами мне работать не доводилось, что нервировало изрядно. Как с ним себя вести, черт возьми?! Ему по ребрам — он смеется, его соблазняешь — он с деловыми предложениями, его хочешь использовать — он не сопротивляется, но и не дается. Ищешь тонкие места — он находит твои и давит на них, как на кнопки органа, исторгая нужный ему тон, тогда как мне нужен другой. Может, подставить его, к чертям, сдать и не мучиться? Ведь понятно, что они с Галочкой задумали: уехать, якобы, на неделю, две в Англию и не вернуться. Понятно, женщина возьмет с собой и меня, а там… Ясно, что с деньгами и связями Сергеева легализовать Перетрухину не составит труда, в крайнем случае, уехать в Швецию или эмигрировать в Швейцарию, Италию, Австрию — да хоть в Гренландию. Влюбленным все равно, в какой стране ворковать.

— Деточка, ты неподражаема. У меня складывается впечатление, что я познакомился с уникумом. Давай все-таки доберемся до ресторана и, если не пообедаем, то хотя бы поужинаем и поговорим?

— Легко.

`Давно бы оделась, но как ни странно, ни в трусиках, ни в своей маечке не обнаружила ни одного предмета, годного для взлома двери. Конечно, можно пойти так, — выставила рубашку, потянув ее пальчиками за края ворота. — Но боюсь впечатлить аборигенов настолько, что они не дадут своими нескромными взглядами нам поговорить'.

Сергеев согласно кивнул, огляделся и полез в ящик кухонного гарнитура. Через минуту, покопавшись в залежах всевозможных предметов, в его руке оказалась железная спица и две больших булавки.

Это становилось уже интересным.

Я потопала за ним, понимая, зачем ему эти предметы, и подозревая, что напоролась на смежника, но хотелось подтверждений.

Леонид принялся ковырять в замке спицей и булавками, причем довольно ловко.

— В Англии научились? — полюбопытствовала.

— Дома. Десять лет назад у меня была точно такая же квартира, такой же вредный замок и дверь, которая то и дело захлопывалась. Пришлось научиться — топор был бы неактуален, примени его пять раз в неделю.

Замок щелкнул и дверь распахнулась.

— Прошу, — пригласил меня внутрь мужчина.

— Спасибо. Мастерская работа.

— По сравнению с вашей?.. — и рассмеялся опять легко, беззаботно и заразительно.

Я достала из-под кровати «РД» и вытащила костюм тинейджерки. Наверняка местная публика рестораций не видела посетителей в откровенно драных кофточках, излатанных брюках с цепями и прорехами на ягодицах. С костюмом лорда выйдет отличный диссонанс.

Я начала переодеваться, ничуть его не смущаясь.

— Можно вопрос? — спросил он, прислонившись в ожидании к косяку двери в комнату.

— Да.

— Зачем я вам?

Хороший вопрос, учитывая, что женщина, к которой он обращен, стоит в одних трусиках.

Я медленно подошла к Леониду и, осторожно разгладив рубашку на его груди, поведала тихим внушающим доверия голосом:

— Я влюбилась в вас с первого взгляда.

Он наклонился к моему уху с видом опытного Дон Жуана, желающего поцелуя дамы, и шепнул:

— А что хотели со второго?

— Вас, — заверила, еле сдерживая смех.

— У меня другое предложение: обойдемся обедом.

— Вами? — хлопнула ресницами и поймала себя на мысли, что как ни глупо, мне нравится происходящее, нравится легкость общения с этим русским англичанином, нравятся его манеры, насмешливые и понимающие, заранее все прощающие взгляды, и то, что он раскусил меня, тоже нравится. А должно злить, учитывая мое незавидное положение и опасность, что маячила впереди, подвигаясь ко мне все ближе.

— Одевайтесь, — улыбнулся он.

— Но шанс-то у меня есть?

— Смотря на что. Вы очаровательны, но ваши ноготки и зубки мне не выдержать, однако есть другие более сильные и выносливые любители экзотики, которые способны оценить вас по достоинству.

`Я даже знаю таких очень близко:

One — Макрухин. Но он не в счет: любитель, но не ценитель.