Флора и фауна - [119]

— Не стоит угрожать — ты первый развязал войну, украв мое. Ты разорвал наши отношения, предав меня.

— Счастливо оставаться, Аббас.

Бройслав пошел на выход, чувствуя одно желание: убить шейха.

— Багира будет у меня! Я вырежу тавро на спине твоей жены, — процедил в спину Аббас, что вне себя был и еле сдерживался, чтобы не кинуться и не придушить соперника.

Энеску остановился и, медленно повернувшись к мужчине, тихо и спокойно предупредил:

— Не удивляйся, если из всей твоей многочисленной родни останешься лишь ты. Ты меня знаешь, Аббас. Жаль, час пройдет, и ты придешь в себя, поймешь, как необдуманно и глупо поступил. Но именно твоя угроза перечеркнула все пути к перемирию. Мне даже странно — как же я с таким глупцом работал? — пожал плечами и вышел.

— Что я говорил? — тихо спросил Гарик, нагоняя хозяина.

— Поднимай людей. Пусть Аббасу станет жарко и неуютно в Европе.

— Какая муха его укусила? — качнул головой Фомин, прекрасно понимая, что теперь будет. — Может, одумается еще?

— Плевать мне на это.

Бройслав был зол. Нур-Хайли его и удивил, и возмутил, но больше всего вызывало ярость то, что осторожный, разумный человек превратился в невменяемого тупицу. Из-за Хелен. Насколько нужно привязаться к женщине, желать ее, чтобы устраивать из-за нее войну, лишаться капитала и связей? Аббас не понимал, что говорит, что делает. В том-то и дело, что понимал! Как Бройслав понимал, что ситуация банальна, и это не распри партнеров — битва двух соперников. И разум тут ни причем, расчеты пусты, слова и отступное — бесполезно. Игра будет и тонкой, и грубой, без правил и без прав.

— Усиль охрану Лены, — бросил Орион.

— Уже. Куда мы сейчас?

— К Милошковичу в посольство. Дженигс хотел встретиться со мной вчера — встретимся сегодня. Пошли Янека и Бориса на встречу с Вацлавом, — со значением посмотрел на Гарика. Тот понял: Вацлав, старый жук, но как рупор и транспарант незаменим. Все новости и сплетни в нужном Бройславу варианте он быстро распространит по Европе, и Аббас, суток не пройдет, будет не угоден здесь, куда бы не ступил.

— Отправить вместе с пленкой?

— Конечно. Все должны узнать, что не я, а он затеял это дело.

— Сделаю, — открыл перед Энеску дверцу машины, а сам пошел к другой отдавать распоряжения.

Фарух стоял на углу ресторана и внимательно следил за эскортом Энеску. По лицу Бройслава он понял, что брат серьезно ошибся, и эта ошибка будет дорого стоить не только ему, но и всей семье. Он прекрасно слышал весь разговор Аббаса с Орионом — через наушник он и сейчас слышал, как беснуется брат.

— Убрать обоих! — приказал своему псу Хаджару.

Пора, — решил Фарух: Аббасу все равно теперь не жить, а бизнес нужно сохранить.

И набрал номер мобильного Ориона.

Бройслав посмотрел на номер — не определен. Разумнее сбросить вызов, но что-то подсказывало ему — стоит узнать, кто звонит.

Мужчина так и сделал:

— Да, — сухо кинул в трубку.

— Прости, дорогой, за беспокойство. Скрываться не буду — Фарух тебе звонит. Говорить хочу.

Ну, вот и выход, — усмехнулся Энеску.

— С тобой мы не вздорили, но…

— Э! Орион, я молод, но не настолько глуп как брат. Я ему говорил, что он не прав, но разве старший слушает младшего?

— Если дружит с головой. Что ты хочешь, Фарух?

— Поговорить. Я не хочу ссориться с тобой, хочу помочь. Брат не прав кругом.

— Я подумаю о встрече.

— Думай, Орион. Ждать буду. А чтобы понял, Фарух на твоей стороне — скажу — будь осторожен. Жену побереги. Очень нехорошо Аббас поступает.

— Сочтемся, — помолчав, ответил Энеску и сбросил вызов, закаменев лицом. Гарик, что прослушал их разговор через ушную гарнитуру, навис над другом, заглядывая в машину:

— Что будем делать? Разумнее двигаться домой, а не светиться по посольствам.

— Поучи, — спокойно предостерег его мужчина. — На открытую акцию он не пойдет.

— Ой, я б не зарекался.

— Как решили, так и делаем.

— Хорошо, но на Пешича ты свернешь в подворотню.

Бройслав глянул на друга и кивнул:

— Договорились.

Гарик отстранился и хлопнул по крыше машины: вперед. А сам пошел к другой, сел и начал отдавать распоряжения по рации.

Глава 29

Канн пересаживал цветы в оранжерее. Я поклонилась, приветствуя мужчину, и он в ответ. Мы нравились друг другу хоть за месяц моего пребывания в доме и словом не обмолвились. Пожалуй, кореец первый и единственный после Бройслава принял меня сразу и безоговорочно. К чему это, почему? И кем он был в той, прошлой жизни несчастных Оррика и Исвильды? А был, я точно знаю — никого случайного нам жизнь не посылает.

— Канн, ты знаешь свою прошлую жизнь? — присела на край кресла.

Мужчина задумался, кивнул.

— Правда, что все повторяется?

И да, и нет, — качнул головой, внимательно поглядывая на меня: зачем спрашиваешь?

— Тревожно что-то, — смущенно улыбнулась ему. — Извини, пойду.

Мне стало страшно: если нас убили в прошлой жизни, то по логике Канн убьют и в этой. Не хочется. Совсем недавно мне было все равно на смерть, но, обретя Бройслава, а с ним себя, я не хотела терять и грамма доставшегося счастья.

Но отчего плохие мысли вдруг меня посетили? За месяц ни разу о подобном мне не подумалось, а тут не знаю, что нашло.

Я махнула ладонью Канн и пошла к себе, переодеваться. Мужчина проводил меня задумчивым взглядом и вернулся к своему занятию.