Флора и фауна - [118]

Мужчины внимательно посмотрели друг на друга:

— Спасибо за совет, но, помнится, один ты мне уже давал, отменно накормив обещаниями, — заметил Аббас.

— Всегда рад помочь другу и партнеру, — улыбнулся Бройслав и вытащил из внутреннего кармана пиджака дискету, положил на стол. — Но дело во вкусах. Один кушает неумеренно, торопится, жадничает и давится, случается и насмерть. Другой кушает, уважая себя и пищу, не торопится. Трапеза идет ему на пользу. Он всегда здоров, полон сил и долго живет.

Нур-Хайли покосился на дискету и выдавил улыбку:

— Ты прав, тут главное — не сесть за стол с невежливым и алчным типом, а то ведь и в твою тарелку такие норовят залезть.

— Это хамы. Я с такими не сажусь — не переношу, когда заглядывают в рот, ведут себя невежливо и слишком много хотят.

— В этом мы похожи. Обычно я таких учу, — уставился в глаза Ориону.

— А я не допускаю до стола.

Аббас задумался и нехотя кивнул на дискету:

— Что это?

— Балатони фагош. Бограчгуяш — национальное венгерское блюдо, не каждый желудок выдержит.

Шейх посматривал на дискету, но взять не торопился.

— И все же я готов рискнуть, мне нравятся и вид, и запах, — кивнул на горшочек с густым супом-гуляшем.

— Мое дело предупредить, а выбирать тебе и вывод делать.

— Не люблю, когда мое кому-то достается, — придвинул горшочек к себе. — Неприятно, знаешь.

— Естественно. Но если действительно твое, а то ведь бывает ничье. И тут уж кому достанется — тот и хозяин.

— Не согласен. Кто заказал обед, тот его хозяин.

— Нет. Допустим, переоценив чувство голода, заказано десять блюд, а тронуто лишь пять. Кому достанется остальное? Давиться самому? Не лучше ли оставить?

— Или поменять на десерт? — внимательно посмотрел на него Аббас.

— Именно, — с сонной поволокой во взгляде кивнул Бройслав. — Нужно трезво оценивать свои силы, прежде чем садиться за трапезу и заказывать обед. И незнакомые блюда, особенно из чужой национальной кухни лучше не брать. Мало может оказаться гадость, так еще и опасно для жизни.

Аббас молчал, переваривая услышанное, покрутил салфетку, выдал:

— Я консервативен, предпочитаю знакомую кухню, но как быть с теми кто лезет на мой стол, крадет с моей тарелки? Я не могу спустить такое. Мне нужна Багира, Орион.

— Странное заявление, Аббас. Не ожидал услышать от тебя подобное. Кому как не тебе известно, что узы, освященные Богом, нерушимы. Не далее чем две минуты назад я внятно сказал тебе — она моя жена. Ты хочешь, чтобы я отдал тебе жену? — прищурился холодно и чуть удивленно. — В уме ли ты? Подобного оскорбления и ангел бы не выдержал. А впрочем, меня ли ты оскорбил? Скорей себя. Давай-ка я потребую в ответ твой капитал и пару дочерей с женой?

— Орион, Багира прежде была моей. Ты взял мои объедки и я пока прошу вернуть их.

— Ты оскорбил меня дважды и мою жену. Такое не прощают, Аббас. Я пришел с миром, с уважением к тебе, своему старому другу и партнеру и что слышу? — качнулся к нему мужчина с сожалением во взгляде.

— Орион, не горячись…

— Я? — удивился искренне. — Из нас двоих один страдает горячкой, и не я.

— Мы договаривались — месяц…

— Когда и о чем? Откуда такие сроки? Ты знаешь браки, заключенные на месяц? Позволь кое-что сказать тебе, Аббас: только что ты нанес мне серьезные оскорбления, ты поставил меня в неприятное положение — я не могу спустить их и обязан ответить. Что будет? Пустяк. Я больше не желаю иметь с тобой дело, мой партнер и друг Нур-Хайли кончился, его нет для Бройслава Энеску. И в чем же суть? А в том, что он сам не оставил мне выбора. Любой, кто захочет вникнуть в это дело, рассудит нас и вынесет вердикт — я прав. У нас был договор? Словесный. О чем? О том, что Багира нужна мне самому. Я говорил тебе о том? Говорил. О компенсации на случай, если женщина мне пригодится? Говорил. Вот компенсация, которую, заметь, я не обязан был тебе давать — Хелен моя жена. Но я уважал тебя и посчитал возможным компенсировать разочарование, поверь, щедро компенсировать. Что сделал ты? Ты мало оскорбил себя своим бестактным заявлением, лишился хорошего дохода и партнера. Из-за кого? Из женщины. Из-за чего? Из-за своей несдержанности. По сути ты открыто объявил мне войну. Сегодня же все будут знать о нашем разговоре — извини, но оскорбление, что ты мне нанес, требует справедливого воздаяния.

Бройслав забрал дискету и поднялся:

— Я считал тебя разумным, деловым человеком. Я ошибался и постараюсь оградить от ошибки других.

— Это угроза, Орион.

— Прямая, как твое заявление: отдай жену, сравнить ее с объедками! Подумать только, услышать подобное от цивилизованного человека, своего друга и партнера! Ты разочаровал меня и сильно упал в моих глазах, Аббас.

— Ты меня подставил и кинул, Орион, ты знаешь, где и как. То, что мои мальчики залетели в России, твоих рук дело — за это тоже нужно отвечать. А Багира должна мне и серьезно, и она отдаст не тем, что забрала — другим.

— А ты глупец, Аббас. Устроить войну из-за женщины! Ты всего лишился — и ума, и бизнеса. Глупо, Нур-Хайли, не ожидал, но так тому и быть. Советую не задерживаться в Венгрии, да и Европа вряд ли теперь подойдет тебе по климату.