Флора и фауна - [111]

— Познакомься с ним, — предложил Бройслав, и я восприняла это как приказ — протянула руку:

— Елена.

— Моя жена, — добавил Бройслав.

Мужчина кивнул, проигнорировав протянутую мной ладонь.

— Он немой? — покосилась я на Энеску.

— Он свой, — улыбнулся тот.

Еще один из стаи Ориона. Ничего экземпляр — внушительный. С любопытством оглядела мужчину, а тот меня, но абсолютно бесстрастно. Так обычно на уличные урны смотрят — не замечая, но не на женщин. Может он гей или робот? А может собственность хозяина как одушевленная, так и нет для него значения не имеет, как для собаки, охраняющей как имущество, так и жителей дома? Да мне-то какое дело? Я не воспринимала слова Бройслава всерьез, не верила, что представленный мне охранник будет следовать за мной по пятам, поэтому и не засоряла мозг излишними размышлениями.

Посмотрели друг на друга, покивали и разошлись — Лесси в одну сторону, я с Бройславом в другую.

Что-то пошло не так, что-то изначально, с той самой минуты, как я увидела Бройслава, изменилось либо во мне, либо в окружающем мире. Хотя нет, конечно же, во мне — мир крутится вокруг нас, а не мы вокруг него. Именно мы делаем его светлым или темным, опускаем, как занавес, мглу неприятия, недовольства и печали или расцвечиваем солнечными красками любви, веры, привязанности.

Моя привязанность крепко обнимала меня, грея на своей груди, перебирая волосы, читала стихи давно ушедших поэтов. Я засыпала, убаюканная его голосом, лаской и чувствовала лишь одно — бескрайний, пронизывающий до глубины все мое существо покой. В моей душе беспрестанно шли баталии, дискуссии, но здесь, сейчас, с Бройславом мне не с кем было бороться и спорить и совсем не хотелось. Видно, я действительно нашла свою стаю и медуза приняла меня под свой купол. Ядовитый, очень опасный экземпляр хищника был со мной нежен и мил как комнатная собачка. И мне того довольно. Кем бы он ни был для людей, для меня он — любимый.

Глава 27

Я с трудом открыла глаза — мне казалось я впала в летаргию в прошлом тысячелетии, как раз на стыке последних крестовых походов когда нас с Бройславом-Орриком настиг местный отряд робин гудов и щедро потренировался в стрельбе из арбалетов на наших телах. Заснула там, в темном лесу в окружении вояк с пиками и мечами, в обнимку с Бройславом с одной стрелой на двоих и проснулась здесь, в залитой солнцем спальне, на мягкой постели, опять же, в обнимку с Орриком.

— Привет, — улыбнулся он и убрал со лба упавшую мне на лицо прядку. Я ткнулась носом ему в грудь и сильно сжала пальцы, впиваясь в его кожу ногтями, чтобы удостовериться — он реален, я тоже.

— Осторожно, любовь моя, — рассмеялся он, перевернул меня на спину и навис, поглаживая пальцем щеку, губы. — Ты кричала ночью. Плакала. Что тебе снилось? — заглянул мне в глаза.

— Ты. Мы. Наше жуткое прошлое.

— Чем же оно жуткое, малыш, если мы встретились?

— Нас убили.

Глаза в глаза и Бройслав прочел все мои страхи, а я по его глазам — решимость изменить финал прошлой жизни в этой.

— Мы изменились.

— Ой ли?

— Я смогу защитить тебя, Леночка.

— Нас, — поправила, обняв его.

— Нас, — улыбнулся согласно. — На этот раз нас ждет долгая счастливая жизнь вместе.

— Идеалист.

— Реалист. Я все рассчитал, малыш.

— Приготовил запасные аэродромы? — усмехнулась, понимая, о чем он.

— И это тоже. Не стоит ждать и скрываться. Муххамед…

— Тот дородный мужчина с седыми висками? — припомнила вчерашнего гостя.

— Да. Он знаком с Аббасом и передаст ему весть о свадьбе. Это будет повод поговорить и договориться.

— Ты не знаешь Нур-Хайли…

— Знаю, Леночка. Положись на меня. Есть вещи, от которых мужчины не отказываются, и это не женщина, хоть и женского рода.

— Власть, — сообразила.

— Да. У меня есть, что ему предложить.

— Даже догадываюсь, что, — с легким упреком посмотрела на Бройслава. Тот выгнул бровь:

— Поделись.

— Вчера ты что-то добавил мне в кофе.

— Я? — его удивление было почти искренним, но мой пытливый взгляд уловил восхищенный, чуть лукавый блеск его глаз.

— Ах, как некрасиво опаивать невесту, мессир! — улыбнулась, понимая, что Бройслав будет скрывать этот факт до последнего, боясь осуждения с моей стороны. Но я не осуждала. Благодаря его поступку я почти полностью поняла характер любимого — Энеску не умеет останавливаться, он привык выигрывать при любом раскладе. Ценное качество.

— Чем же, любовь моя?

Да, в Бройславе умер гениальный актер — была бы на моем месте другая, поверила бы без сомнений и даже, наверное, смутилась: как можно в чем-то подозревать мужчину с кристально чистыми и честными глазами!

— Только не изображай лемура!

— Почему лемура? — сел, озадаченно поглядывая на меня.

— Глазки невинные и наивные. Ах, я почти поверила! — села и я, легонько толкнула его в грудь. — Ты хищник. Матерый, не поддающийся дрессуре саблезубый тигр! Тебе что в лоб, что по лбу — ты захотел, значит, так тому и быть!

— Это портрет не хищника, а эгоиста.

— Мы все эгоисты. Другое интересно, откуда у тебя препарат, превращающий людей в болванов? Стой! Галочка Перетрухина не для того ли вам нужна была? А я? Проект Селезнева?

— Что за проект? — насторожился он.

— Так… Одна интересная разработка. Она не удалась — тяжелые побочные явления: головная боль, сонливость, тахикардия, галлюцинации, немотивированные страхи. А у меня ничего.