Флетч & Co - [12]

— Только этим я и занимаюсь.

— В прямом смысле, помочь. Ты только подумай, что нам предстоит. Синди говорит…

— Барбара! Остынь! Не дави на меня!

— Почему нет?

— Потому что не прошло и двух минут, как одна дама проехалась по мне, словно асфальтовый каток. По сравнению с ней ты — надувной пуфик.

— Так почему бы тебе не жениться на ней?

— Я бы женился, да она решила использовать меня для другого.

Глава 8

— Добрый день, Олстон, — Флетч уселся за столик напротив своего приятеля.

— Добрый день, — кивнул Олстон. — Я пью пиво.

— Наслаждайся.

— А ты хочешь пива? — После кивка Флетча Олстон дал знак официанту. — Два пива, пожалуйста, — затем Олстон смахнул с рукава пиджака невидимую пылинку. — Флетч, увидев тебя на тротуаре, я не мог не обратить внимания на твой костюм…

— На что?

— На твой костюм.

— Меня перевели в отдел светской хроники.

Олстон широко улыбнулся.

— Называется твой костюм «К чертям светское общество»?

— Хорошее название. Гармонирует с засохшим папоротником и мыслями о вечном.

— Вижу, и у тебя было жаркое утро. Тебе наконец-то всыпали за тот заголовок?

— Заголовок?

— НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ СПАСАЕТ ЖИЗНЬ ДОКТОРУ.

— Его никто и не заметил. — Официант принес пиво. — Иногда мне кажется, что в «Ньюс трибюн» никто, кроме меня, не понимает, что есть новости.

— Я повесил этот заголовок на стену.

— Мы должны во всем видеть светлую сторону, Олстон.

— Конечно. У тебя есть Барбара.

— Барбара только что отчистила меня.

— Не может быть.

— С утра мне досталось от Френка Джеффа, главного редактора, Биффа Уилсона, ведущего криминального репортера «Ньюс трибюн», Энн Макгаррахэн, редактора отдела светской хроники, и, наконец, от моей невесты, Барбары Ролтон. А сегодня только понедельник, самое начало недели.

— В таком костюме, уж не знаю, зачем ты его надел, тебя никто не будет воспринимать серьезно.

— И это еще не все. — Флетч снял пиджак, повесил на спинку стула. — На меня наехал винный магазин. Открыл по мне стрельбу.

— Такое случается не только с тобой. Как-то мой дядя очень спешил и…

— И я взял интервью у милой, правда, странноватой старушки, которая выдала себя совсем за другого человека.

— Ты брал интервью у самозванки?

— Выходит, что да.

— Узнал что-нибудь интересное?

— У меня сложилось впечатление, будто она говорила лишь то, что я хотел услышать.

— То есть находила ответы в твоих вопросах? — уточнил Олстон. — С самозванцами иначе и быть не может.

— Она сняла с меня одежду. И убежала вместе с ней.

— Все это произошло в одно утро?

— А у меня были такие удобные теннисные туфли.

— Флетчер, ты уверен, что сможешь выжить, выпорхнув из-под крылышка морской пехоты Соединенных Штатов Америки?

— Первые шаги в жизни всегда даются нелегко, Олстон.

Олстон поднял высокий стакан с пивом.

— За молодых.

— Никто не воспринимает нас всерьез.

— А мы серьезный народ.

— Так оно и есть. Серьезно настроенные серьезные люди.

— Господа, желаете что-нибудь заказать? — полюбопытствовал подошедший официант.

— Да, — кивнул Флетч. — Как обычно.

— Сэр, — ручка официанта застыла над блокнотиком. — То, что обычно для вас, абсолютно незнакомо мне.

— То есть я должен сказать вам, что я буду есть?

— Вы можете сохранить это в тайне, сэр. У меня только убавится работы.

— Я же сидел за этим самым столиком на прошлой неделе.

— Я рад, что вы вновь почтили нас своим присутствием, но не запомнил, что вы соизволили откушать.

— Это «Маноло», не так ли?

Официант глянул на корочки меню.

— Совершенно верно, сэр.

— Сандвич с ореховым маслом, ломтиками банана и майонезом на хлебце из непросеянной ржаной муки.

— Ага, действительно, уникальный заказ. Как я мог такое забыть. А что желаете вы, сэр? — он повернулся к Олстону.

— Сандвич с ливерной колбаской и сельдереем на ржаном хлебце. И un peu кетчупа.

— Спасибо тебе, Господи, еще один уникальный заказ. — И официант поспешил на кухню.

— Даже этот чертов официант не воспринимает нас всерьез, — вздохнул Флетч.

— Никто не воспринимает молодых всерьез. Это привилегия стариков.

— Но мы с тобой не такие уж молодые. Ветераны войны. Ты — юрист, я — репортер.

— Люди по-прежнему относят нас к категории неприметных серых мышек.

— Может, потому, что мы — симпатичные парни?

— В этом костюме ты просто неотразим, Флетч.

— Я знал это, как только натянул его на себя.

— Этим утром меня вызвали в кабинет Хаулера. Старшего партнера. Видишь ли, я должен сидеть на совещаниях, разумеется, не произносить ни слова, не смеяться, не выказывать иных эмоций, не таращиться на кого-либо из присутствующих.

— Такие условия поставили тебе при приеме на работу?

— Именно так. От меня требуется лишь одно — слушать. Притворяться, что меня вроде бы и нет. Я должен изучать методы работы моих более опытных коллег, посредством которых они не только получают баснословные гонорары, но платят жалованье нам, их братьям меньшим, шоферам служебных мерседесов.

— Действительно, такому стоит поучиться.

— Ты прав. Кроме того, присутствие на совещаниях пеонов, вроде меня, необходимо и для того, чтобы они представляли себе объем предстоящей им черновой работы.

— Ты хочешь сказать, что старшие партнеры нисходят лишь до руководящих указаний?

— Представь себе, что у Хайбека, Харрисона и Хаулера появился новый клиент…