Флавиан. Восхождение - [25]

— Сюда можно и пешком от Пантелеимона, до него метров шестьсот осталось! — сказал Игорь, трогая машину с места.

— Вот и хорошо, — отозвался Флавиан, — значит, потом вместе пешочком и притопаем!

Наконец-то мы добрались до Пантелеимона! В архондарике деликатный послушник Георгий поставил нам на стол «евлогию» (какой был рассыпчатый лукум, ну просто таял во рту!), пока седой, взлохмаченный архондаричий, добрый отец Иннокентий, оформлял наши диамонитирионы и подбирал нам кельи. Едва мы закончили с лукумом и кофе, как он позвал нас и выдал ключи.

— Вам, батюшка, как монаху и священнику, естественно — одноместная келья на этом этаже! Вам, — он протянул мне ключ, — как не монаху и не священнику, тоже одноместная и тоже на этом этаже. Сейчас свободных келий хватает, так что располагайтесь и отдыхайте до службы!

Игорь понес Флавианову поклажу к нему в келью, я свои пожитки в свою. Войдя в помещение, предназначенное быть мне жилищем в течение нескольких следующих дней, я положил рюкзак на пол и огляделся. Келья показалась мне знакомой. Кровать у окна, в изголовье небольшие софринские иконы Казанской Божьей Матери и Великомученика Пантелеимона…

Вспомнил!

Это же та самая келья, которая досталась в прошлый раз Флавиану и благоухала миром из так и не найденного нами источника! В этот раз миром не пахло…

Пахло свежим морским воздухом из открытого окна, разбавленным дизельным выхлопом трактора, с грохотом сгребающего прямо под моим окном щебенку — в монастыре активно шли строительно-восстановительные работы.

Разложив по местам временной «дислокации» свой немногочисленный скарб, я вышел в коридор и направился в келью к Флавиану, чтобы успеть попрощаться с отъезжающим в свой скит Игорем. Однако Игоря я уже не застал.

— Аминь! — в ответ на мое традиционное молитвенное приветствие при входе в келью ответил мне Флавиан. — Игорь уехал! Кланялся тебе, просил извинить за то, что торопится. Тебе не кажется, что здесь какой-то знакомый запах…

Я принюхался. Конечно! В келье у Флавиана опять пахло миром!

Едва мы рассортировали посылки и передачи, отложили отдельно те, которые предназначались друзьям в Пантелеимоне, убрали обратно в сумку все остальное и Флавиан вознамерился прилечь, чтобы успеть отдохнуть перед вечерней, как в дверь постучали и знакомый голос произнес уставную молитву:

— Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас!

— Аминь! — ответил Флавиан, открывая дверь.

В келью вошел радостно улыбающийся отец К-ма.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте, отцы! — приветствовал он нас, обнимая поочередно. — Слава Богу, добрались!

— Я всего лишь «сын», — вздохнул я, — зато «духовный»!

— Да ладно прибедняться, — засмеялся отец К-ма, — а пять детей у кого?

— Ах да, — ретировался я, — с этой точки зрения, конечно…

— Отец К-ма! — обратился к нашему гостю Флавиан. — Тут тебе посылки передали, вот, держи, это пакет с дисками, это книги, а это письмо.

— Спаси, Христос, отче Флавиане! Только я теперь не К-ма, а схимонах Александр! Уже третий месяц пошел, как постригли.

— Ого! — не смог я сдержать удивленный возглас. — Как это, как это, отче? К тебе теперь прикасаться-то можно?

— Можно! — улыбнулся схимонах Александр. — Нечаянно так получилось, сверзился я со строительных лесов немножко, ну и думали, что не выживу. Решили, пока в сознании, в схиму постричь и постригли. А я, видишь ли, теперь опять по лесам лазаю! Такое уж у меня послушание! Пойдемте ко мне в «каптерку», пока до вечерней службы время есть, я вас настоящим китайским чаем угощу! Вы такого небось еще и не пробовали, «улун» называется! Мне его один иеромонах из России привез!

— Лао Ди?! — воскликнул я. — То есть отец Димитрий?

— Точно! — удивился отец Александр. — А вы его знаете?

— Три дня назад в Семионовской келье познакомились, — ответил Флавиан, — он там для нас мастер-класс по чайной церемонии устроил. Алексей, мне кажется, сразу горячим сторонником гун-фу-ча стал!

— А что? Между прочим, в чайном листе содержится пятьсот восемьдесят четыре микроэлемента, стольких ни в одном растении больше нет! — откликнулся я. — Это мне сам авва Димитрий сказал!

— Ну, тогда пошли эти микроэлементы в «исинском» чайничке заварим! — засмеялся схимонах Александр.

— Пошли! — со вздохом поднявшись со стула, согласился Флавиан.

«Каптерка» схимонаха Александра оказалась достаточно просторным помещением, с балконом и отдельным туалетом (что немаловажно при серьезном чаепитии). Увидев на столе уже знакомый чайный столик чабань со стоящими на нем «правильными сосудами», я удовлетворенно отметил: «И здесь воссиял свет просвещения «великого Лао Ди»!»

Отцы снисходительно улыбнулись.

Когда настоящий северофудзянский улун был заварен и налит по чашечкам уже примерно по четвертому разу, благоговейную тишину чайного действа нарушил Флавиан:

— Я заметил, отче, — обратился он к отцу схимонаху, — за эти полтора года вы многое успели отреставрировать и отстроить заново!

— С Божьей помощью, отче! — ответил отец Александр, прихлебывая чай из пиалушки. — Кризис этот, конечно, несколько расстроил наши планы на реставрацию, но в целом процесс идет стабильно. Ты бы видел, какой теперь у нас келейный корпус! Сплошной евро-стандарт! Кельи отделаны по высшему классу, с отоплением, с умывальниками! Не хуже, чем в Ватопеде!