Флавиан. Восхождение - [22]
Спал я крепко, можно сказать, с удовольствием, но вот под утро, около трех часов ночи, примерно за полчаса до обычной афонской «побудки»… Начал я просыпаться от необычного ощущения в ногах: словно на них сильным холодом веет, как из кондиционера, и словно они сами как-то в воздух поднимаются и тянутся по направлению к окну.
Все более приходя в сознание, пытаюсь разлепить сонные глаза и повернуть голову так, чтобы посмотреть — что это у моих ног за проблемы с гравитацией начались?
Разлепляю очи и вижу (зрелище — реально не для слабонервных) реющее над моими ногами существо — наподобие киношных, женского полу, вампиров — синюшно-сероватого цвета в лунных отблесках, наполовину всунувшееся в мою келью из окошка и тянущее свои трупные лапы с длиннющими когтями прямо к моим ногам.
Глаза у этой твари узкие и злющие, пасть приоткрыта и классические «вампирские» клыки из нее торчат. А ноги мои, все более леденеющие, так в воздух и поднимаются и к этой гадине, словно к магниту, тянутся! Веселенькое такое пробуждение!
Понимаю, что надо начинать молиться, так ни одна молитва на ум не идет! Пытаюсь осенить себя крестным знамением, а руки, словно наручниками, скованы! А уже чувствую, как и тело начинает подползать в сторону окна…
Кое-как вдруг «Живый в помощи Вышняго» вспоминать стал, бормочу по слогам, рука правая чуть-чуть освободилась, крещу себя, крещу свои ноги — так и грохнулись они о край кровати, словно вернулась к ним тяжесть; молюсь уже яснее, крещу окно, глядь — вынесло из него мерзкую гадину, словно кто-то ее снаружи пылесосом всосал! Тут уж я и «Да воскреснет Бог» вспомнил и «Отче наш» и «Помилуй мя Боже»…
А вскоре и к утрене в талантос застучали.
Пойманный мною в коридоре перед входом в церковь отец Никифор пожал плечами: «Ну бывает! Да ты не бойся — молись, и все отойдет…» И пошел в алтарь, где уже позвякивал разжигаемым кадилом пономарь.
Да уж! Афон…
Надо сказать, молился я в то утро весьма усердно, с усилием сердца и почти не рассеянно умом. Подхлестывал меня в молитвенном напряжении периодически встававший перед глазами образ мерзкой твари, пытавшейся ночью вытащить меня из окна.
Однако ближе к Херувимской песни этот образ отошел от меня, смазался и рассеялся. А уж после евхаристического канона и причащения совсем мне радостно стало, легко как-то и даже весело на душе, вся ночная хмарь стала «яко не бывшая».
Но в памяти событие зафиксировалось.
ГЛАВА 9. Феологос
Знаете ли вы, как отомстить старому другу сразу и за все (особенно если этот старый друг в детстве посещал художественную школу и увлекался фотографией)?
Не знаете? Сейчас научу!
Подарите ему «зеркалку» — приличный, хотя бы полупрофессиональный, цифровой фотоаппарат! И все!
Дальше у вашего друга начнутся поиски и подбор объективов, фильтров, карт памяти, штативов, очистителей линз, фотосумок и пр. и пр. «им же несть числа»! И пропал человек!
Начинается у него горячка по выбору освещения, погоды и времени года для съемок природы, портретов друзей и замученной этими съемками семьи, ловля интересного жанрового кадра, падения с неудобных мест, «откуда лучше видно» и т.д. Словом, вся жизнь новоиспеченного фотографа превращается в сплошной кошмар. Что, собственно, и требуется для грамотной мести!
Именно так и поступил со мной не какой-нибудь там враг и недоброжелатель, а старый институтский товарищ, духовник (!) и просто лучший друг — батюшка Флавиан! И все потому, что ему, видите ли, эта полупрофессиональная цифровая камера «кэнон», подаренная каким-то «благодетелем», не нужна! «Леша! Ты любил снимать когда-то, а мне некогда этим заниматься, вот и бери ее себе! Будешь нашим приходским фотолетописцем!»
Ага! Это вдобавок ко всем моим прочим церковным и семейным обязанностям?! И это — любовь?
Но, вообще-то, камера, конечно, хороша… А возможностей у нее!..
Ладно! Как там у архиереев положено говорить при поставлении: «Благодарю, приемлю, и ничтоже вопреки глаголю!» Кажется, так!
Так вот! После описанных выше событий с ночными «ужастиками», после литургии, причастия и очень «вдохновляющей» скитской трапезы, я оставил Флавиана с отцом Никифором утешаться духовной беседой за чашкой кофе (помните какой? Правильно — маленькой с некрепким! Таблетки были проглочены под моим контролем). А сам, прихватив сумку со сменными объективами, отправился побродить вокруг скита с фотоаппаратом в целях…
Ну, сами понимаете!
— Лешка! Под ноги смотри, сейчас змеи активны, у них брачный период еще не закончился! — напутствовал меня Игорь.
— Йес, сэр! — не оборачиваясь, крикнул я, уже весь занятый волшебным словом «экспозиция»!
Мыканье и шараханье по камням и кустам вокруг скита в поисках наиболее выгодного панорамного вида обители заняли у меня около двух с половиной часов. Но я сделал это! Я таки нашел очень выгодную точку на небольшой площадке рядом с малозаметной тропинкой, проходящей метрах в восьмидесяти выше западной, полуразрушенной каменной стены, ограждающей скит по периметру.
Вид был просто потрясающий! Удерживая композицию кадра в видоискателе, я начал медленно перемещаться назад и влево, уходя от попадающей в кадр ветки какого-то дерева…
Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу… — призывает за каждым богослужением Церковь Христова. Казалось бы просто, только войди… Но путь у каждого свой. Об этом пути, проходящем иногда через скорби и болезни, всегда — через смиренную гордыню и отброшенную суетность, сопровождаемом многими чудесами, рассказывает книга протоиерея Александра Торика «Флавиан».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я стоял перед Отрадой и Утешением всего человечества и чувствовал, что святая икона распахнулась передо мной, словно окно из затхлой комнатки земной жизни в безграничную Вечность Неба, и могучий поток чистого благоухающего неземными ароматами воздуха хлынул на меня из этого „окна“…» — так переживает встречу с великой святыней герой новой повести протоиерея Александра Торика «Флавиан. Жизнь продолжается…». В этой книге читателей ждет встреча как со старыми знакомцами (отцом Флавианом, Алексеем, Ириной), так и с новыми персонажами.
Эта книга о русских. О русских людях. О русском офицере-спецназовце Сергее Русакове, прошедшем чеченский ад, о русской девчонке из детского дома, которую чуть было не продали «алики и джабраилы» в турецкий бордель, о русском попе-алкоголике, ставшем настоящим мучеником за веру, о русской бабушке Полине, сохранившей себя единственному «Васеньке», убитому в далёкой Великой Отечественной войне… И ещё о многих других русских людях, которым выпало жить в 21-м веке от Рождества Христова. Наверное, эта книга нужна для русских.
Новая книга протоиерея Александра Торика посвящена памяти великой подвижницы двадцатого века схимонахини Сепфоры, предсказавшей ещё в годы гонений нынешнее возрождение духовной и церковной жизни. Для людей старшего поколения, помнящих ещё геноцид безбожной власти против собственного верующего народа, трудно воспринять иначе как чудо нынешнее строительство храмов и монастырей, восстановление богослужебной и проповеднической миссии Церкви, массовое издание духовной литературы.
Сегодня перед большим количеством людей, понявших умом или почувствовавших сердцем, что Бог есть, осознающих, пусть неясно, свою принадлежность к Православной Церкви и желающих приобщиться к ней, встаёт проблема ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ, то есть вхождения в Церковь в качестве полноценного и полноправного её члена.Эта проблема для многих очень серьёзна, так как, входя в храм, неподготовленный человек сталкивается с совершенно для него новым, непонятным и несколько даже пугающим миром. Одежды священников, иконы, лампады, песнопения и молитвы на малопонятном языке – всё это создаёт у новопришедшего ощущение собственной чужеродности в храме, приводит к размышлениям о том, а нужно ли всё это для общения с Богом?Многие говорят: «Главное, чтобы Бог был в душе, а в церковь ходить необязательно».
Роман «Конец века в Бухаресте» румынского писателя и общественного деятеля Иона Марина Садовяну (1893—1964), мастера социально-психологической прозы, повествует о жизни румынского общества в последнем десятилетии XIX века.
Начинается прозаическая книга поэта Вадима Сикорского повестью «Фигура» — произведением оригинальным, драматически напряженным, правдивым. Главная мысль романа «Швейцарец» — невозможность герметически замкнутого счастья. Цикл рассказов отличается острой сюжетностью и в то же время глубокой поэтичностью. Опыт и глаз поэта чувствуются здесь и в эмоциональной приподнятости тона, и в точности наблюдений.
В книгу включены две повести — «Горы высокие...» никарагуанского автора Омара Кабесаса и «День из ее жизни» сальвадорского писателя Манлио Аргеты. Обе повести посвящены освободительной борьбе народов Центральной Америки против сил империализма и реакции. Живым и красочным языком авторы рисуют впечатляющие образы борцов за правое дело свободы. Книга предназначается для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.