Фладд - [15]
— Я уверен, — сказал отец Ангуин, — что священник должен верить в Бога, или по крайней мере делать вид, будто верит. И тогда, кто знает, возможно, через тридцать или через сорок лет притворства его вера возродится и маска прирастет к лицу. А если уж вы признаете фантастическую идею Бога и Творца, которому есть дело до каждой малой птицы[17], зачем сомневаться в остальном? В четках, мощах, постах и воздержании? Чего ради оцеживать комара и поглощать верблюда?[18] И оказалось, что с такой моей философией можно худо-бедно протянуть, ограничиться внешними проявлениями и жить себе дальше как у Христа за пазухой. Основная посылка не работает, но так ли она важна? Вы не согласны, верно? Вам кажется, что, если вы утратите веру, то не сможете жить? Так вот что я вам скажу: сможете как миленький.
— Вы пошли на компромисс, — сказал отец Фладд. — И это естественно. Представьте, что женщина выходит замуж по большой любви. Однажды утром она просыпается и видит рядом с собой ничтожество, пустое место. Станет ли она бегать по улицам, рассказывая каждому встречному о своей ошибке? Нет, она закроется одеялом с головой и в тот день будет особенно терпелива и снисходительна с мужем.
— Пожалуй, вы правы, — сказал отец Ангуин. — Вероятно, такое сравнение допустимо, хотя я в подобных терминах стараюсь не рассуждать. Мне ближе другая аналогия. Вообразите, что ваше сердце вынули из груди. Однако вы ходите, разговариваете, поглощаете свой завтрак. Выходит, можно жить, не ощущая потери?
— Говорите, ваше сердце вынули из груди, — сказал отец Фладд, — но вы продолжаете выслушивать исповеди, служить ранние мессы, делаете все, что от вас требуется, и даже больше? Бредете привычной тропой, прикованный цепями к надоевшему жениху, Церкви. Вы же не заявляете с кафедры, что больше не верите в Бога?
— Зачем? Коли язычник в слепоте мольбы возносит камню[19], то чем федерхотонцы хуже? О, я бы и хотел вывести их из тьмы невежества, как велит мне епископ. Но куда я их приведу?
— Да, это проблема, — сказал отец Фладд. — Кстати, а как быть с дьяволом? Почему вы продолжаете в него верить?
— Потому что видел его, — буркнул отец Ангуин. — Он шляется по приходу.
Священник запнулся, сожалея о своей резкости.
— Окажите мне любезность, мальчик мой, выпейте какао. Я видел, что вы взяли чашку, а потом передумали. Не советую вам раздражать Агнессу в первый же вечер в доме. Она верит, что какао полезно священникам.
Фладд взял чашку с подноса.
— Как он выглядит?
— Дьявол? Маленький человечек в клетчатой кепке. Круглолицый, румяный.
— А раньше вы его видели?
— Много раз. Он из Недерхотона. Держит там табачную лавку. Как можно было смотреть и не видеть, не понимать истинной природы увиденного? Пока не воссиял свет. Хотя в данном случае, уместнее будет сказать, пока не сгустилась тьма. В тот вечер, — отец Ангуин взял с подноса свое какао и уставился в чашку, — я гулял в окрестностях церкви и предавался размышлениям. И тут передо мной словно из-под земли возник этот тип и снял кепку. Он улыбнулся, и, клянусь Богом, я сразу его узнал.
— Но как?
— Его улыбка… отвратительная развязность… мотивчик, который он насвистывал.
— И это всё?
— Возможно, был еще запах серы. Запах пропитал все.
— Сера, — промолвил отец Фладд, — против серы трудно возразить.
Агнесса просунула голову в дверь и кашлянула.
— Можно забрать поднос?
Вслед за головой в гостиной возникла сама Агнесса.
— Пора спать. У нас принято рано ложиться, отец Фладд.
— Агнесса, — сказал отец Ангуин, — отец Фладд не обязан приспосабливаться к вашему распорядку.
— Дело не в обязанности, а в приличиях. Я давно закрыла двери на ночь.
— Хорошо, мы обойдемся своими силами. Надеюсь, отец Фладд сумеет поставить чайник.
Мисс Демпси вышла и вскоре уже гремела засовами на парадной двери, перепроверяя себя, — она не обиделась, что ее отослали, просто хотела заполнить глубокую тишину, которая опустилась на дом священника. Дождь перестал. Выглянув в окно на кухне, она увидела, что деревья тихо покачиваются, словно вежливые танцоры в переполненной бальной зале. Шелеста мисс Демпси не слышала, толстые стены и события сегодняшнего вечера его заглушили.
Агнесса коснулась верхней губы, нащупала ровный бугорок. Затем щелкнула выключателем и отправилась в постель, оставив в раковине немытые чашки, чего не делала никогда, понимая, что ее жизнь никогда уже не будет прежней. За вечер новый младший священник сказал ей всего несколько вежливых слов, когда она подавала сосиски, но в голове мисс Демпси звучал шепот, который мог принадлежать только ему: «Я пришел, чтобы вас преобразовать. Преобразование — моя профессия».
Двое мужчин беседовали ночь напролет. Наконец наступил капризный рассвет. Огонь в камине обратился пеплом. Держась рукой за стену, отец Ангуин поднялся к себе. До мессы оставалось часа два. Он лег, сняв только ботинки, и заснул мертвым сном, а проснувшись, долго не мог сообразить, который сейчас час. Во рту пересохло, солнце било в окно. Какое-то время отец Ангуин лежал, ни о чем не тревожась. Вероятно — или, скорее, возможно, — что отец Фладд ему просто приснился. Он прекрасно помнил, о чем они говорили, но не мог вспомнить лица молодого человека. В памяти застряли какие-то обрывки: глаз, нос. Склеить их вместе почему-то не удавалось. Наверное, вчера он заснул в кресле у камина, а отец Фладд был собирательным образом из его сна.
Англия, двадцатые годы шестнадцатого столетия. Страна на грани бедствия: если Генрих VIII умрет, не оставив наследника, неизбежна гражданская война. На сцену выступает Томас Кромвель, сын кузнеца-дебошира, политический гений, чьи орудия — подкуп, угрозы и лесть. Его цель — преобразовать Англию сообразно своей воле и желаниям короля, которому он преданно служит.В своем неподражаемом стиле Хилари Мантел показывает общество на переломе истории, общество, в котором каждый с отвагой и страстью идет навстречу своей судьбе.
Генрих VIII Тюдор, король Англии, потратил долгие годы, чтобы покорить Анну Болейн, порвал с католической церковью, пошел на интриги, подлости и преступления ради женитьбы на ней.Но страсть мужчины преходяща, а Анна так и не сумела подарить Генриху и Англии долгожданного наследника. Более того, острый ум супруги раздражает тщеславного Генриха, а ее независимость в решениях отвращает от трона многих старых друзей монарха.Могущественный придворный Томас Кромвель, один из самых умных, подлых и беспринципных людей своей эпохи, намерен исполнить приказ Генриха и любой ценой избавиться от Анны.
«Сердце бури» – это первый исторический роман прославленной Хилари Мантел, автора знаменитой трилогии о Томасе Кромвеле («Вулфхолл», «Введите обвиняемых», «Зеркало и свет»), две книги которой получили Букеровскую премию. Роман, значительно опередивший свое время и увидевший свет лишь через несколько десятилетий после написания. Впервые в истории английской литературы Французская революция масштабно показана не глазами ее врагов и жертв, а глазами тех, кто ее творил и был впоследствии пожран ими же разбуженным зверем,◦– пламенных трибунов Максимилиана Робеспьера, Жоржа Жака Дантона и Камиля Демулена… «Я стала писательницей исключительно потому, что упустила шанс стать историком… Я должна была рассказать себе историю Французской революции, однако не с точки зрения ее врагов, а с точки зрения тех, кто ее совершил.
В новой редакции – продолжение «Вулфхолла», одного из самых знаменитых британских романов нового века, «лучшего Букеровского лауреата за много лет» (Scotsman). Более того, вторая книга также получила Букера – случай беспрецедентный за всю историю премии. А в марте 2020 года наконец вышел заключительный роман трилогии – «Зеркало и свет». Мантел «воссоздала самый важный период новой английской истории: величайший английский прозаик современности оживляет известнейшие эпизоды из прошлого Англии», говорил председатель Букеровского жюри сэр Питер Стотард.
Впервые на русском – «триумфальный финал завораживающей саги» (NPR), долгожданное завершение прославленной трилогии о Томасе Кромвеле, правой руке короля Генриха VIII, начатой романами «Вулфхолл» («лучший Букеровский лауреат за много лет», Scotsman) и «Введите обвиняемых», также получившим Букера, – случай беспрецедентный за всю историю премии. Мантел «воссоздала самый важный период новой английской истории: величайший английский прозаик современности оживляет известнейшие эпизоды из прошлого Англии», говорил председатель Букеровского жюри сэр Питер Стотард.
«Этажом выше» Хилари Мантел — рассказ с «чертовщиной», что не редкость в историях из жизни «маленьких людей». Перевод Е. Доброхотовой-Майковой.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Дж. – молодой авантюрист, в которого словно переселилась душа его соотечественника, великого соблазнителя Джакомо Казановы. Дж. участвует в бурных событиях начала ХХ века – от итальянских мятежей до первого перелета через Альпы, от Англо-бурской войны до Первой мировой. Но единственное, что его по-настоящему волнует, – это женщины. Он умеет очаровать женщин разных сословий и национальностей, разного возраста и положения, свободных и замужних, блестящих светских дам и простушек. Но как ему удается так легко покорять их? И кто он – холодный обольститель и погубитель или же своеобразное воплощение самого духа Любви?..
Изысканные, элегантные, умные, брутальные, насмешливые, а порой и откровенно бунтарские современные притчи о любви и сексе, семье и обществе, вышедшие из-под пера писательницы, читаются легко и с наслаждением — однако серьезность тем заставляет задумываться над ними надолго и возвращаться к ним не раз.