Фирма - [5]

— Вы приедете к нам? — спросил его Оливер Ламберт.

— Когда?

В этот момент он думал о черном «БМВ-318» с откидным верхом.

Старушка «мазда» с тремя вмятинами на кузове, с покрытым трещинами ветровым стеклом стояла на склоне в канаве, с вывернутыми на сторону передними колесами — чтобы не скатилась. Эбби просунула руку в окно дверцы и открыла ее изнутри, дважды сильно дернув. Уселась, вставила ключ зажигания, нажала на педаль сцепления, выровняла колеса. «Мазда» начала медленно сползать со склона. Почти не дыша, Эбби сидела, закусив губу, и ждала, когда оживет двигатель.

С предложениями от трех известных фирм до нового автомобиля оставалось всего четыре месяца. Ничего страшного, она подождет. Ведь жили же они целых три года в полной нищете в крошечной двухкомнатной квартирке университетского кампуса, стоянки которого были забиты «порше» и спортивными «мерседесами».

Большей частью они держались в стороне от однокашников мужа и ее коллег по работе — студенческий городок был бастионом снобизма на Восточном побережье. Кто они для окружающих — деревенщина из Кентукки, друзей нет. Но они выжили и были счастливы наедине друг с другом.

Чикаго ей нравился больше, чем Нью-Йорк, пусть даже и оклад там пониже, зато подальше от Бостона и поближе к Кентукки. А вот Митч что-то темнил, различные варианты он просчитывал и взвешивал только в своей голове, с нею же почти не делился. Посетить Чикаго или Нью-Йорк вместе с мужем ее не приглашали. Она устала гадать. Ей хотелось услышать наконец ответ.

В нарушение правил она опять-таки припарковала машину на склоне; до дома ей нужно было пройти пару кварталов. Их квартира была одной из тридцати, расположенных в двухэтажном доме из красного кирпича.

Стоя у двери, Эбби копалась в сумочке в поисках ключа. Дверь неожиданно распахнулась, Митч буквально втащил ее вовнутрь, повалил на кушетку, набросился с поцелуями. Она успела только вскрикнуть и рассмеяться; ноги и руки ее нелепо болтались в воздухе. Они целовались и обнимались долго, так же, как это делали будучи подростками: минут по десять, с ласками и стонами, когда поцелуй был развлечением, таинством и высшим наслаждением.

— Боже мой, — проговорила она, когда они насытились, — это по какому же случаю?

— Чувствуешь, как пахнет?

Она посмотрела по сторонам, повела носом.

— Да, только не пойму чем.

— Это жареная лапша с курятиной и тушеные яйца. От Вана.

— Хорошо, но все же, что случилось?

— Плюс еще бутылочка не самого дешевого шабли. Пробка из пробки, а не из пластмассы.

— Что все это значит, Митч?

— За мной! — скомандовал он.

На небольшой кухонный стол, прямо среди блокнотов и журналов наблюдений за детьми, он водрузил большую бутылку вина и пакет с обедом из китайского ресторанчика. Пока Эбби разбирала кавардак на столе, Митч откупорил бутылку и наполнил два пластиковых стаканчика.

— Ну и встреча была сегодня.

— С кем?

— Помнишь ту фирму из Мемфиса, месяц назад я получил от них письмо?

— Помню. Не очень-то она тебя тогда впечатлила.

— То-то и оно. Я впечатлен — больше некуда. Они занимаются налогами и платят неплохие деньги.

— Насколько неплохие?

Он медленно и со значением вывалил на тарелки лапшу, достал крошечную бутылочку с соевым соусом. Она терпеливо ждала. Не спеша Митч раскрыл другой пакет, с яйцами. Отпил вина, провел языком по губам.

— Сколько? — повторила Эбби.

— Больше, чем в Чикаго. Больше, чем на Уолл-стрит.

Она медленно, осторожно пригубила вино, глядя на мужа с недоверием. Глаза сузились и посверкивали, на лбу пролегли озабоченные морщинки.

— Сколько?

— Восемьдесят тысяч в первый год работы, плюс премии. Восемьдесят пять тысяч на следующий год, плюс премии.

Он небрежно выговаривал слова, разглядывая листики сельдерея в тарелке с лапшой.

— Восемьдесят тысяч, — как эхо повторила она.

— Восемьдесят тысяч, детка. Восемьдесят тысяч долларов в Мемфисе, штат Теннесси, примерно то же самое, что сто двадцать в Нью-Йорке.

— Кому нужен Нью-Йорк?

— Плюс низкопроцентный заем для покупки дома.

Это слово — заем — давно уже не звучало в их разговорах. Эбби, собственно, и припомнить даже не могла, когда они в последний раз говорили о собственном доме или о чем-то подобном. Само собой разумелось, что они снимут какое-то жилье и, может быть, когда-нибудь, в необозримом будущем, когда они добьются положения и богатства, смогут подумать о такой серьезной вещи, как заем.

Она поставила стакан на стол и сказала скучным голосом:

— Я не расслышала.

— Низкопроцентный заем. Фирма ссужает нас суммой, достаточной для покупки дома. Им очень важно, чтобы их сотрудники выглядели процветающими, поэтому процент будет невелик.

— Ты имеешь в виду дом? С лужайкой вокруг и зеленью?

— Именно. Я говорю не о баснословной квартире в Манхэттене, а о домике с тремя спальнями, в зеленом пригороде, с бетонной дорожкой и гаражом на две машины, где будет стоять наш «БМВ».

И вновь до ее сознания не сразу дошел смысл только что сказанного.

— Какой «БМВ»? Чей?

— Наш, детка, наш «БМВ». Фирма, так сказать, сдает нам его в аренду, новый «БМВ» с ключами. Ну, нечто вроде аванса. А это стоит пяти тысяч в год. И мы выбираем цвет, конечно. Я предпочел бы черный. Что скажешь?