Фиолетовая гибель - [51]
Ну, Коротышечка, ну, милый, повернись же!.. Ведь с тобой ничего не случилось, просто этот проклятьга удушливый запах довел тебя до обморока, вот и все, Коротышечка!..
Он с трудом повернул тяжелое тело Джеймса с груди на спину. Теперь бледное, синеватое лицо Коротышки смотрело вверх, на раскидистые ветви кедра, на зеленую хвою. Его очки свалились: может быть, когда Клайд переворачивал его, а может быть, и раньше. Они лежали на гальке и сиротливо поблескивали. А глаза Джеймса Марчи, его большие голубые глаза на круглом лице с курчавой бородкой, безжизненно глядели куда-то вдаль, мимо деревьев, мимо валунов, мимо всего того, что перед тем привлекало его внимание.
— Мимо всего, — машинально пробормотал Клайд.
— Что? — спросил с недоумением Фред, склонившийся над телом. — Надо его унести отсюда.
— Да, — кивнул головой Клайд, берясь за плечи Джеймса.
Фред взялся за ноги, и они вместе подняли тело. Увязая в гальке и обходя валуны, они несли Джеймса Mapчи в сторону, где неподвижно стояла Мэджи Бейкер. «Почему он такой тяжелый, — подумал Клайд, — почему мне так трудно нести его?» И сразу же ему в голову пришла беспокойная, тревожная мысль, от которой он никак уже не мог отделаться. Да, конечно, он читал где-то, что человек после смерти как бы тяжелеет, потому что его мускулы расслабляются и тело, если его нести, обвисает… После смерти… Нет, нет, Коротышка, все это чепуха, я не хочу, понимаешь, не хочу даже думать об этом! Только бы не распустилась на голове повязка из мокрого полотенца, только бы вынести тебя отсюда! Удушливый запах постепенно начинает проходить сквозь повязку, он неумолимо собирается в груди и легких, сдавливает дыхание… И кружится голова, боже мой, неужели я тоже могу потерять сознание?
Но вот уже и Мэджи, сейчас конец. Почему же она отступает в сторону и показывает рукой, чтобы Джеймса несли дальше? Что она говорит?
— Клайд, Фред, не сюда! К кустам, к тропинке!
Ее голос доходил до Клайда, как сквозь вату: невнятный и искаженный. Это от ее повязки или, может быть, так действует на него самого одуряющий запах? Ладно, неважно, не в этом дело. Главное — донести тело Джеймса подальше отсюда. К кустам, к тропинке, это правильно, как можно дальше от метеорита, где будет чистый воздух. Шаг, еще шаг и еще…
— Здесь уже можно, — услышал Клайд слова Мэджи.
Он опустил голову Джеймса на траву и сбросил повязку из полотенца. Чистый прохладный воздух свежей струей вливался в его грудь. Он дышал жадно и глубоко, упиваясь этим воздухом, и видел, что так же делает и Фред Стапльтон. Да, а Джеймс?
Мэджи Бейкер, став на колени, быстро расстегнула рубашку Джеймса Марчи и приложила ухо к его груди.
— Мэджи, он жив? Ты хочешь… — начал было Фред, но Мэджи вместо ответа предостерегающе подняла руку.
Она вслушивалась долго и внимательно, лицо ее, обращенное к Клайду, было напряженным и хмурым. Из ветвей на вершине куста над ними с резким шумом вылетела какая-то птица. Клайд вздрогнул от неожиданности. Мэджи все так же напряженно вслушивалась, не обращая внимания ни на что другое.
Затем она приподнялась. Лицо ее оставалось хмурым. Она взяла левую руку Джеймса и опытным жестом нащупала то место, где должен был биться пульс, пытаясь услышать хотя бы едва заметные слабые удары сердца. На какое-то мгновение ей показалось, что она улавливает отдельные, почти незаметные толчки. «Оно бьется, бьется!» — чуть не воскликнула девушка. Но, очевидно, ей это только показалось, потому что после этого она уже ничего не чувствовала. Но, может быть, сердце Джеймса хоть немного билось, а затем уже остановилось?..
Мэджи подняла глаза на друзей, с надеждой смотревших на нее.
— А ну скорее! Искусственное дыхание!
Она подложила все еще влажное полотенце под голову Джеймса. Фред ритмично поднимал и опускал его руки, безвольные и мягкие. Так проходили долгие минуты, а лицо Джеймса оставалось бледным и синеватым, без малейшего признака жизни.
Время от времени Мэджи повторяла:
— Еще!.. Еще!..
А когда Фред уже начал тяжело дышать, его место занял Клайд. И снова Мэджи говорила:
— Еще!.. Еще!..
Наконец девушка сдалась. Она поняла, что все последующие попытки искусственного дыхания ничего не дадут. И все же Мэджи не хотела уступать. Движением руки она остановила Клайда, решительно рванула рубашку Джеймса так, что от нее отлетели пуговицы, и обеими ладонями надавила на его грудь. Надавила и отпустила, надавила и отпустила. Делала она это так же ритмично, как и Фред с Клайдом, но намного быстрее.
Клайд сообразил: массаж сердца — последний способ заставить биться это неутомимое, жизнерадостное, а теперь мертвое сердце милого Коротышки…
Лицо Мэджи покраснело от напряжения, она и сама уже тяжело дышала, но понимала: это последняя проба, если и массаж не даст результатов, тогда не поможет ничто… И девушка делала его, вкладывая в свои усилия последнюю надежду.
Фред трясущейся рукой вынул из кармана сигареты. Он хотел закурить, но спички ломались в его пальцах, и он резко отшвырнул сигарету, так и не зажегши ее.
— Ч-черт! — вполголоса выругался он, заставив вздрогнуть Клайда.
Мэджи остановилась. Она еще раз припала, прислушиваясь, к груди Джеймса.
