Фиолетовая гибель - [17]

— Да-а, — неуверенно ответил Фред Стапльтон, — это, конечно, меняет дело… если ты не ошибаешься, Коротышка.

Джеймс вспыхнул.

— Я достаточно все обдумал, чтобы ошибаться, — обиженно сказал он. — Это ясно, как дважды два-четыре!

— Подожди, Джеймс, — вмешался Клайд. — У меня есть несколько вопросов относительно того, что ты сказал.

— Какие именно?

— Прежде всего вообще откуда в твоем метеорите могли взяться микроорганизмы… ну, эта плесень, что ли, если, как ты говоришь, он был в расплавленном состоянии? Почему эта штука не сгорела тогда?

Джеймс развел руками.

— Этого я пока что и сам не понимаю, — ответил он сокрушенно. — Может быть, это были термофильные организмы…

— Какие? — удивился Фред.

— Ну, это, значит, такие, которые любят тепло и могут переносить очень высокие температуры. Знаешь, есть такие бактерии и разные микроорганизмы, которые прекрасно чувствуют себя даже в кипящей воде.

— Черт тебя знает, Коротышка, тебе известно буквально все! — поразился Фред. — Как у тебя в голове помещается столько никому не нужных сведений?

— Не такие уж они ненужные, — отпарировал Клайд за Джеймса, который, он это видел, уже готов был обидеться. — Не такие ненужные, если могут что-то объяснить даже тебе, самоуверенному дикарю… Но, но, только не оскорбляйся! — добавил он внушительно, так как Фред возмущенно хотел было возражать. — Ведь ты сам недавно декларировал свою «пещерность», я только сделал необходимые выводы… А теперь вот что, Джеймс, по сути. Одно дело — температура кипящей воды, она достигает всего…

— Ста градусов, — ответил с гордостью Фред. — Думаешь, я этого не знаю? В термосах «Бульвер и компания» в рекламном проспекте прямо так и написано: «Налейте кипящую стоградусную воду в наш термос — и за двенадцать часов она практически не изменит своей температуры». Не такой уж я дикарь, чтобы не знать элементарных вещей!

— Ладно, ладно, — усмехаясь, сказал Клайд, — ты не дикарь, ты просто практик, не терпящий теоретических рассуждений.

— Совершенно точно сказано, дорогой Клайд, — удовлетворенно ответил Фред, одаряя собеседника чарующей улыбкой.

— Я уже понял твой вопрос, Клайд, — сказал тем временем Джеймс Марчи. — Сто градусов — не две тысячи, да?

— Именно так.

— А почему не допустить, что плесень проникла в метеорит, уже когда он охладился? В ту самую трещинку, по которой я разбил его? — выразил предположение Джеймс, у которого, казалось, был всегда приготовлен нужный ответ.

— И она способна была перенести адский холод в межпланетном пространстве, да еще бог знает какой срок? — с сомнением заметил Клайд.

— Почему бы и нет? — живо возразил Джеймс. — Могут быть организмы, которые превосходно переносят и очень сильный холод. Кроме того, посмотри… — Он лихорадочно перелистал страницы журнала, приблизив его к самому огню костра. — Вот, вот! «Немецкий бактериолог Домбровский опубликовал недавно свою работу, в которой пишет, что ему удалось выделить из пермских наслоений и оживить бактерии, сохранявшиеся в щелях соединений известняка более двухсот двадцати пяти миллионов лет. Эти оживленные бактерии очень схожи с ныне существующими под названием „бациллус циркулянс“, но значительно активнее: они могут расщеплять сахар, тогда как современные нам разновидности делать это не в состоянии». Как видишь, дело тут не в сроках, так как наш метеорит мог путешествовать во Вселенной и значительно меньше…

— Но и больше тоже?

— Ну конечно, — согласился Джеймс, откладывая журнал. — Но, в общем, сроки тут ничего не решают.

— Хорошо, допустим, что это так, — возобновил свою атаку Клайд. — Почему ты считаешь, что твоя плесень обязательно пришла к нам на Землю из других миров?

— То есть как это? — обеспокоенно поднял брови Джеймс.

Фред громко свистнул и с любопытством уставился на Клайда.

— Вот уж не ожидал, что ты снова будешь все подвергать сомнению, — сказал он недоуменно. — Это что же, вроде сказочки про белого бычка? Что ты хочешь сказать, в самом деле?

— А вот что, если уж на то пошло, — продолжал наступление Клайд, словно не замечая встревоженноеT Джеймса и удивления Фреда. — Вопрос номер один. Почему плесень не могла попасть в метеорит уже тогда, когда он пролетал в земной атмосфере? Скажем, в ту же самую трещинку на его боку, о которой ты говорил? Попали в него какие-то споры, носившиеся в атмосфере, а потом они размножились, возникла плесень, самая что ни на есть земная, только что случайно пересевшая на метеорит. И нет никаких сенсационных загадок!

Клайд глядел прямо в глаза Джеймса. В полумраке, освещаемые только светом гаснувшего костра, эти глаза поражали своей чистотой и ясной голубизной, их пристальный взгляд, устремленный на Клайда, казалось, говорил: ну зачем, зачем ты споришь, когда все это так понятно! Ты же не Фред, милый Клайд, которому нужно все разжевать, если это не касается излюбленной им рекламы и всего остального, где главное — так называемый здравый смысл стопроцентного молодого бизнесмена. Потому что ему просто решительно не интересны разговоры, от которых не пахнет выгодной сделкой, пусть это будет круглая сумма долларов или расположение какой-либо Мэджи Бейкер — все равно, лишь бы Фреду перепала реальная польза, иначе зачем же тратить время на бесполезную болтовню?.. А ты, Клайд, ведь умный, ты понимаешь все с полуслова, даже те мысли, которые Фред считает пустопорожней научной абракадаброй. Только ты немножко суховат и временами зачем-то требуешь ненужных объяснений…