Финикийцы и Карфаген - [97]

Ничего не получаем. Дорого и бесперспективно.

Александр проявил редкое упрямство, взявшись за дело, неудавшееся самому Навуходоносору — другой на месте македонца плюнул бы и ушел восвояси завоевывать Египет. Но только не потомок Геракла!

Тир оборонялся доблестно, однако силы были слишком неравными, да и кораблям с продовольствием стало почти невозможно прорываться сквозь морскую блокаду. Падение города было предрешено.

«...Сначала стена была взята в том месте, где распоряжался Александр; он без труда отбросил тирийцев, как только македонцы перешли мостки и стали твердой ногой на земле; Адмет первым взошел на стену; зовя своих вслед за собой, он тут же пал, пораженный копьем, но Александр, идя за ним, вместе с «друзьями» овладел стеной. И так как теперь в его власти были уцелевшие башни и куртины, то он прямо по стенам отправился к царскому дворцу, потому что оттуда всего удобнее было спуститься в город.

Финикийцы, стоявшие со своими судами у гавани, обращенной в сторону Египта, ворвались в нее, разнеся цепи, которыми она была заперта, и нанесли тяжелые повреждения тирийским кораблям, там стоявшим; на других напали в открытом море; некоторых прижали к берегу. Киприоты вошли в другую гавань со стороны Сидона, которая не была заперта цепями, и сразу овладели в этом месте городом. Многие тирийцы, видя, что стена захвачена, оставили ее и, собравшись в так называемом Агенории, отсюда ударили на македонцев. Александр пошел на них со щитоносцами; сражавшиеся были перебиты; за бежавшими началась погоня. Началась страшная бойня: город был уже захвачен не только со стороны гавани, но в него проник и полк Кена»[39].

Ненужного благородства Александр Македонский не проявил — Тир следовало достойно наказать. Перед началом осады в городе проживало вероятно 75-85 тысяч человек, из них около половины успели выехать в Карфаген на пунийских кораблях до установления блокады. Греко-римский историк Арриан говорит о восьми тысячах погибших во время штурма тирийцах, тридцать тысяч были проданы македонцами в рабство, еще две тысячи распяты на столбах вдоль берега — в назидание.

Царь Тира Азимилк, группа высших аристократов и посланники Карфагена в полном составе укрылись в храме Мелькарта и были помилованы.

Коренное финикийское население Тира или загодя эмигрировало, или погибло, или попало в рабство; некоторое количество граждан города спасли сидоняне из состава флота Александра. Македонский царь повелел отдать опустевшие дома окрестным ханаанеям и сирийцам, вскорости в Тире поселилось немало греков.

После смерти Александра Великого и раздела его империи Египетское царство вместе с Палестиной и Финикией попадают под власть греко-македонской династии Птолемеев. Финикия стремительно эллинизируется: к середине III века до н.э. исчезают любые упоминания о финикийских царях, городами начинают править архонты — назначаемые Птолемеями должностные лица с полномочиями уровня современного губернатора. Кое-где сохраняются народные собрания и суффеты-судьи, оттесненные на второй план. Восточные торговые города трансформируются в полисы по греческому образцу, принимая классический античный облик.

С завоеванием Тира Александром Македонским цивилизация восточных финикийцев прекращает свое существование.

Отголоски великой эпохи будут слышны, утихая, еще на протяжении нескольких веков, но сама цивилизация окажется поглощена, трансформирована и изменена до полной неузнаваемости победившим эллинским миром.

Если считать началом развития финикийской вселенной первые доказанные контакты обитателей города Библ с Ранним царством Египта в 2600-е годы до н.э., то выходит, что Финикия трудилась, боролась, исследовала, торговала и покоряла моря на протяжении двух тысяч трехсот лет.

Достойный уважения срок. Нам бы такие показатели!

* * *

Напоследок хотелось бы упомянуть о несостоявшейся войне, которая формально была объявлена, но так и не состоялась.

Вновь обратимся к записям Курция Руфа, который мимоходом делает важное замечание в завершении своего рассказа о падении Тира:

«...Печальное для победителей зрелище было подготовлено яростью царя [Александра]: 2 тысячи человек, на убийство которых уже не хватило ожесточения, были пригвождены к крестам на большом расстоянии вдоль берега моря. Послов карфагенских царь пощадил, но объявил Карфагену войну, которая из-за крайних обстоятельств была отложена».

Из доступных жизнеописаний Александра времен античности можно сделать вывод, что царь Македонии был не только целеустремлен, решителен и упрям, но и очень злопамятен. На протяжении семи месяцев осады он мог наблюдать корабли под карфагенскими парусами, заходящие в Тир и доставляющие в город продовольствие, воду и оружие. Александр, разумеется, знал и о том, что Карфаген дал возможность многим тирийцам бежать под свою защиту.

Отметим весьма странный факт — Флавий Арриан и Курций Руф в своих сочинениях подробно описывают сколько и какой именно добычи, исчисляемой тысячами талантов, было взято у Дария после битвы при Иссе, захвате Дамаска и затем в персидских городах, но вообще не упоминают от трофеях, полученных в Тире. Непременное перечисление взятых с боем ценностей у древних историков считалось правилом хорошего тона, подчеркивая славу победителя.