Финиас Финн, Ирландский член парламента - [36]

Финіасъ въ это лѣто очень часто встрѣчалъ Кеннеди. Они сидѣли на одной сторонѣ въ Палатѣ, принадлежали къ одному клубу, обѣдали не разъ вмѣстѣ па Портсмэнскомъ сквэрѣ и однажды Финіасъ принялъ приглашеніе на обѣдъ отъ самого Кеннеди.

— Ничего скучнѣе я въ жизни не видалъ, говорилъ Финіасъ потомъ Лоренсу Фицджибону. — Хотя тамъ были двое, трое людей, которые говорятъ вездѣ, они не могли говорить за его столомъ.

— Онъ навѣрно угощалъ васъ хорошимъ виномъ, сказалъ Фицджибонъ: — а позвольте мнѣ сказать вамъ, что это покрываетъ множество грѣховъ.

Однако, несмотря на всѣ эти случаи къ короткости, ночи въ концѣ сессіи Финіасъ не сказалъ и десяти словъ съ мистеромъ Кеннеди и ничего не зналъ объ этомъ человѣкѣ, какъ другъ или даже какъ одинъ знакомый знаетъ о другомъ. Лэди Лора желала, чтобы онъ находился въ хорошихъ отношеніяхъ съ Кеннеди, и поэтому онъ обѣдалъ у него. Все-таки онъ не любилъ Кеннеди и былъ совершенно увѣренъ, что Кеннди не любилъ его. Поэтому онъ очень удивился, когда получилъ слѣдующую записку:

Альбани, 17 іюля 186 —.

«Любезный мистеръ Финнъ,

«Въ будущемъ мѣсяцѣ у меня въ Лофлинтерѣ соберутся нѣсколько друзей, и я былъ бы очень радъ, еслибъ вы присоединились къ намъ. Я назначаю 16 августа. Я не знаю, охотитесь ли вы, но тамъ есть тетеревы и олени.

«Искренно вамъ преданный

«Робертъ Кеннеди».

Что долженъ былъ онъ дѣлать? Ему становилась уже нѣсколько непріятна перспектива разлуки со всѣми его новыми друзьями по окончаніи сессіи. Лоренсъ Фицджибонъ приглашалъ его опять съѣздить въ Майо, но онъ отказался. Лэди Лора говорила о поѣздкѣ за границу съ ея братомъ и съ-тѣхъ-поръ между нимъ и лордомъ Чильтерномъ завязалось нѣчто въ родѣ короткости, но ничего не было сказано опредѣленнаго объ этой заграничной поѣздкѣ, а денежныя затрудненія дѣлали ее почти невозможной для него. Рождество, разумѣется, онъ проведетъ съ своими родными въ Киллало, но ему не хотѣлось бы спѣшить въ Киллало тотчасъ по окончаніи сессіи. Всѣ окружающіе его, повидимому, съ удовольствіемъ собирались въ деревню. Мужчины говорили о тетеревахъ и дамахъ въ тѣхъ домахъ, куда они ѣхали, и о людяхъ, съ которыми должны были встрѣтиться. Лэди Лора ничего не говорила о томъ, куда она поѣдетъ въ началѣ осени, и Финіасъ не получалъ приглашенія пріѣхать въ деревенскій домъ. Онъ уже чувствовалъ, что всѣ уѣдутъ, а онъ останется, и это тревожило его. Что долженъ былъ онъ сдѣлать съ приглашеніемъ Кеннеди? Онъ не любилъ этого человѣка и говорилъ самому себѣ разъ десять, что презираетъ его. Разумѣется, онъ долженъ отказаться; даже не смотря на мѣстоположеніе и тетеревей, пріятное общество и сознанія, что ѣхать въ Лофлинтеръ въ августѣ было бы самое приличное, онъ долженъ отказаться! Но ему пришло въ голову наконецъ, что онъ зайдетъ на Портсмэнскій сквэръ прежде, чѣмъ напишетъ письмо.

— Разумѣется, вы поѣдете, сказала лэди Лора самымъ рѣшительнымъ тономъ.

— Почему же?

— Во-первыхъ, его приглашеніе вѣжливость къ вамъ, для чего же вамъ быть невѣжливымъ къ нему?

— Не принять приглашенія ничего нѣтъ невѣжливаго, сказалъ Финіасъ.

— Мы ѣдемъ, сказала лэди Лора: — и я могу только сказать, что буду обманута въ ожиданіи, если вы также не поѣдете. И Грешэмъ, и Монкъ будутъ тамъ, и мнѣ кажется, что они прежде никогда не бывали вмѣстѣ въ одномъ домѣ. Я не сомнѣваюсь, что человѣкъ десять изъ вашей партіи въ Парламентѣ отдали бы все на свѣтѣ, чтобы быть тамъ. Разумѣется, вы поѣдете.

Разумѣется, онъ поѣхалъ. Письмо, принимавшее приглашеніе Кеннеди, было написано въ клубѣ черезъ четверть часа послѣ того, какъ онъ ушелъ съ Портсмэнскаго сквера. Онъ позаботился, чтобы его письмо было не фамильярнѣе и не вѣжливѣе, чѣмъ письмо Кеннеди къ нему, а потомъ подписался:

«Искренно вамъ преданный Финіасъ Финнъ.» Но ему сдѣлано было еще предложеніе, и самое очаровательное, въ тѣ немногія минуты, которыя онъ остался на Портсмэнскомъ сквэрѣ.

— Я такъ рада, сказала лэди Лора: — потому что я могу теперь просить васъ пріѣхать къ намъ въ Сольсби дня на два по дорогѣ въ Лофлинтеръ. Пока это не было рѣшено, я не могла просить васъ пріѣхать въ Сольсби только на два дня, а больше времени не будетъ между нашимъ отъѣздомъ изъ Лондона и поѣздкой въ Лофлинтеръ.

Финіасъ клялся, что онѣ поѣхалъ бы даже на одинъ часъ, еслибы Сольсби былъ вдвое дальше.

— Очень хорошо; пріѣзжайте 13 и уѣзжайте 15, если не хотите остаться съ ключницей. И помните, мистеръ Финнъ, что у насъ въ Сольсби нѣтъ тетеревовъ.

Финіасъ объявилъ, что онъ вовсе не дорожитъ тетеревами.

Передъ отъѣздомъ Финіаса изъ Лондона случилось еще одно небольшое обстоятельство, которое было не такъ пріятно, какъ надежда сдѣлать поѣздку въ Сольсби и Лофлинтеръ. Въ началѣ августа Финіасъ обѣдалъ съ Лоренсомъ Фицджибономъ въ клубѣ.

— Право, милый другъ, говорилъ ему Лоренсъ въ то утро: — ничего не доставило мнѣ столько удовольствія въ эту сессію, какъ ваше мѣсто въ Парламентѣ. Разумѣется, есть люди, съ которыми бываешь очень друженъ и которыхъ очень любишь, но многіе изъ этихъ англичанъ въ нашей партіи такіе холодные господа, или, какъ Ратлеръ и Баррингтонъ Ирль, ни о чемъ не думаютъ, кромѣ политики. А изъ нашихъ — на многихъ наврядъ ли можно положиться! Для меня такъ утѣшительно, что вы въ Парламентѣ!