Финальный штрих - [30]

Тревога отразилась на его лице, он сжал обе мои руки.

– Кэролайн, мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это.

– Нет, нет. На самом деле, я в порядке, – я обернула его руки вокруг своей талии. – В самолёте у меня было много времени, чтобы побыть наедине с самой собой и обо всём подумать. Единственное, о чём я думала, это о тебе, о нас, о том, как сильно я тебя люблю. – Теперь я вела его спиной вперёд. – Было ещё кое-что, о чём я думала.

– И о чём же? – спросил он, удивлённо приподняв бровь.

– О чесночной пене, – ответила я и развернула его лицом к пляжу.

Люблю я, когда Долбёжник лишается дара речи.

Пляж был усыпан сотнями свечей, свет, излучаемый бамбуковыми факелами, плясал повсюду. Бумажные летающие фонарики переливались оттенками лилового, индиго, изумруда, рубина и развевались на ветру. Вечерние волны лениво бились о берег. Вдалеке уже были видны очертания восходящей луны над бухтой Халонг, над её многолетними островами и вершинами холмов, покрытых мхами, которые заволокла дымка тумана. А перед нами был проход, в конце которого нас ожидали Джиллиан и Бенджамин, и ещё один человек, вьетнамский эквивалент мирового судьи.

– Женись на мне, Саймон. Женись прямо здесь и сейчас, без всякой лишней мишуры. Женись на мне, и этому свидетелями будет лишь пара наших друзей. Ни родителей, ни коллег по работе, ни клиентов, никакой приправленной перцем чепухи, только ты, я и звёзды. Я провела ночь в кабинке самолёта, размышляя, смогу ли снова оказаться под взглядом твоих глаз. И я дала себе слово, что если ты снова будешь на меня смотреть, я хочу быть никем иным, только твоей женой. И я вообще не вижу смысла в пышной свадьбе, если ты не сможешь на ней насладиться чесночной пеной, которая, к твоему сведению, дожидается тебя в главном здании, на том, что я, надеюсь, станет твоим свадебным ужином, на гигантских креветках. Я хочу тебя, только тебя, на всю оставшуюся жизнь, – мой голос дрожал, но коленки не подвели. – Саймон, женись на мне.

Он молчал, но один уголок его губ приподнялся, пока он осматривал всю эту развернувшуюся перед ним сказочную красоту. Это было именно тем, чего бы мы оба хотели в этот важный для нас день.

– Можно один вопрос? – он поднёс наши руки к губам и поцеловал мой пальчик как раз под помолвочным кольцом.

– Валяй.

– Что же такое произошло той ночью в кабинке самолёта?

– Ты серьёзно? Я спрашиваю тебя, женишься ли ты на мне, а тебя вот что интересует.

– По сути, я первый сделал тебе предложение. Давай никогда не будем об этом забывать.

– Принято к сведению.

– Можно ещё вопрос?

– Только один, потом я жду ответа.

– Это хотя бы легально?

Я рассмеялась, а потом притянула его для поцелуя.

– Даже и близко нет. Это только для нас.

– Ты осознаёшь, что я буду принадлежать тебе, Девушка в Розовой Ночнушке?

– Значит, ты согласен?

– Конечно, согласен. Давай поженимся, – прошептал он и закинул мои руки себе на плечи. – Только осторожно с ребром!

– Чёрт побери! – воскликнула я, потом услышала. Как Бенджамин прочистил горло. – Проклятье, я только что выругалась на собственной свадьбе. Проклятье, уже дважды.

– Уже трижды.

– Давай, Долбёжник.

После этих слов мы с Долбёжником прошли по проходу, произнесли простые клятвы, пообещали друг другу то, чего желали и поцеловались под звёздами. На обратном пути дали “пять” нашим свидетелям. Отрезали верёвочки у около пятидесяти бумажных летающих фонариков и отпустили их к звёздам. А затем отправились за чесночной пеной.

Потому что мой муж хотел именно этого.

Позже этой же ночью в постели новобрачных…

– Да-да, потрясающе. Только не останавливайся, пожалуйста, только не останавливайся. Да-да, вот здесь, и здесь. Это… о-о.

– Сколько их уже?

– Я потерял счёт.

– Вот этот довольно большой.

– Я чувствую. Боже, как хорошо… ещё… ещё… ещё…

– Такими темпами каламиновый лосьон скоро закончится.

Есть кое-что в проведении свадьбы на открытом воздухе в тропиках – москиты, огромные сволочи. Мы провели свою первую брачную ночь, почёсывая укусы друг друга, и втирая лошадиные дозы каламинового лосьона. И так как Саймон всё ещё был в списке нетрудоспособных единиц для интимных утех, мы страдали, чесались и смотрели Балбесов с субтитрами.

Это была самая лучшая в мире первая брачная ночь.

٭٭٭

– Кэролайн, берёшь ли ты Саймона в законные мужья, и будешь любить его в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

– А ты, Саймон, берёшь ли Кэролайн в законные жёны, и будешь любить её в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

Вот так мы сделали всё официально. Мы пригласили наших лучших друзей и ближайших родственников в наш дом в Саусалито, и судью, для которого я делала проект по реконструкции. Саймон был в джинсах, я – в сарафане. Мы поженились во второй раз в соответствии с законом Соединённых Штатов Америки. Были ли мои родители расстроены, что не могли устроить мне показушную свадьбу, которую планировали? Может совсем чуть-чуть, но, в конце концов они нас поняли. И Мими, и София тоже смирились с тем, что мы рассказали о нашей вьетнамской свадьбе, только когда приехали домой.