Финальный аккорд - [46]

– Вы Реджи Уилсон? – спросил я, когда подошел.

Он надел на ручку колпачок, сунул ее в спираль, которая скрепляла его блокнот, и поднял руку в знак приветствия.

– Зовите меня Рег; все друзья меня так называют. Вы, должно быть, Итан Брайт.

Я отпустил руку Хоуп, чтобы поздороваться, а потом приступил прямо к делу.

– Где Анна?

– В хирургии. Это все, что мне известно на данный момент. К тому времени, когда мне дали ваш номер телефона, она уже находилась в операционной.

– Так, значит, мы не можем…

– Увидеть ее? Нет, пока операция не закончится. Я сказал медсестрам, что вы уже едете, но они предупредили, что операция может продлиться еще какое-то время.

Он переступил с ноги на ногу. Дело было не в том, что я сомневался в социальном работнике, моя главная забота заключалась в том, чтобы увидеть жену и выяснить, как у нее дела. Я не был уверен, что он был именно тем парнем, который может в этом помочь. Я вежливо кивнул.

– В любом случае я должен, вероятно, сказать медсестрам, что я здесь.

Ради Хоуп я хотел оставаться как можно более спокойным, пусть даже только внешне. Я извинился и подошел к приемному столу.

– Мы здесь, чтобы увидеться с Аннализой Брайт, – сказал я первому же сотруднику, который взглянул на меня. – Не могли бы вы сообщить, куда нам пройти?

Женщина улыбнулась и что-то набрала в компьютере. Затем ее улыбка дрогнула.

– Вы родственник?

– Я ее муж, Итан Брайт.

– Понятно. – Она набрала еще что-то.

– Мистер Брайт, ваша жена все еще находится в операционной. После того как с ней закончат, судя по всему, ее переведут в отделение интенсивной терапии. ОИТ имеет свой собственный зал ожидания. Я предлагаю вам быть там. Я сообщу персоналу, что вы ожидаете информацию. Если вы будете там, то им легко будет вас найти.

– Значит, вы ничего не можете мне сказать?

– Я работаю в приемном отделении, господин Брайт. Больница большая, и мне не предоставляют всю информацию. Но если вы пойдете в отделение интенсивной терапии, я уверена, там вам что-нибудь сообщат.

Я нетерпеливо кивнул головой.

– Хорошо.

Тащя следом за собой Хоуп, я быстро вернулся к Регу, который стоял у дальней стены, и сказал ему про реанимационное отделение. Он кивнул, словно уже знал.

– У меня есть кое-какие документы, которые надо заполнить, – сказал он. – Может, вам что-нибудь принести, когда я закончу?

– Спасибо, мы в порядке.

Я еще раз пожал ему руку и направился по коридору. Когда я добрался до отделения интенсивной терапии, то наткнулся еще на одну глухую стену.

– Пока операция не закончится, – объяснил врач, – мы ничего сообщить не можем. Я знаю, что ваша жена была доставлена в операционную, как только ее привезли, и сейчас для нее делается все самое необходимое. На данный момент лучшее для вас – это просто держать себя в руках, пока мы не сможем сообщить вам что-то конкретное.

– Значит, мы все еще не сможем увидеть маму? – спросила Хоуп, которая с каждой минутой выглядела все более усталой.

– К сожалению, тыковка. Похоже, нам придется подождать еще немного.

Доктор присел на корточки, чтобы посмотреть на Хоуп.

– Но я обещаю, что мы будем заботиться о твоей маме, ладно? И мы разрешим вам увидеть ее, как только будет можно.

Через тридцать минут Рег заглянул в приемную отделения. В руках у него был маленький плюшевый мишка. Хоуп уже крепко спала.

– О, похоже, я слишком опоздал.

Вместо нее он протянул игрушку мне.

– Она будет довольна, когда проснется. Вы закончили с документами?

Он кивнул.

– На самом деле это никогда не заканчивается. Но все, что можно на данный момент, я сделал.

– Это как-то связано с Анной?

Он еще раз кивнул.

– Я хотел вытащить как можно больше деталей из полицейского отчета. Они нужны для медицинской карты. Никогда не известно, какая самая мелкая деталь может помочь врачам в дальнейшем.

– Нам никто ничего не говорит, – сказал я, не скрывая свое расстройство. – Можете ли вы, по крайней мере, объяснить, что произошло?

В выражении лица Рега появилось теплое и нежное сочувствие. Очевидно, что это был не первый в его практике случай общения с измотанным супругом, и было видно, что у него было достаточно терпения для таких ситуаций.

– Конечно, Итан. Заметьте, мне известно только то, что изложено в отчете, но я рад поделиться с вами.

Он пролистал какие-то бумаги.

– Посмотрим… примерно в половине девятого на углу рынка и Герреро в машину вашей жены Анны, когда она совершала левый поворот, врезалось другое транспортное средство.

Меня стало мутить.

– Парень тоже в больнице?

– Это не парень. Другим водителем была студентка колледжа. Она ехала на «Эскалейде» своих родителей. Начнем с того, что эта машина крупная и безопасная, плюс у нее большой блок двигателя. При столкновении между ней и точкой удара было достаточное расстояние, что явилось дополнительной защитой. Последнее, что я слышал, девушку проверяли на возможное сотрясение мозга и повреждения в шейном отделе позвоночника, но на первый взгляд она отделалась лишь несколькими синяками и шишками.

Слово «колледж» сразу заставило меня думать про алкоголь.

– Она была пьяная?

Он поморщился и отрицательно покачал головой.

– Хуже.

– Наркотики?

– Нет. Переписывалась во время вождения. Клянусь, я бы скорее вручал этим детям пиво, а не мобильный телефон, когда они садятся за руль. У некоторых людей, особенно у молодого поколения, отправка сообщений становится почти пристрастием. Такое чувство, что они не могут не ответить на эсэмэс, когда их телефон вибрирует, независимо от того, чем они занимаются в этот момент.