Финал - [5]

Телла заглянула в соседнюю комнату через плечо Скарлетт. Конечно же, мама все еще пребывала в зачарованном сне: неподвижная, как кукла, она лежала поверх выгоревшего на солнце лоскутного одеяла, которым была застелена тусклая латунная кровать.

Палома не шевелилась, не говорила и не открывала глаз. Однако теперь она стала менее бледной, чем когда только вышла из своего длительного заточения. Кожа порозовела, но губы еще оставались тревожного оттенка красного, как у сказочной Спящей Красавицы.

Каждый день Телла по меньшей мере час просиживала у кровати матери, внимательно наблюдая за ней в надежде уловить трепетание ресниц или любое движение, отличное от вздымающейся и опускающейся при дыхании грудной клетки. Принц Сердец Джекс предупредил: пробуждение Паломы будет означать, что и остальные бессмертные боги и богини Судьбы, которых Легендо освободил из плена Колоды Судьбы, тоже проснулись.

Всего их было тридцать два, включая шестнадцать бессмертных – Старших и Младших Мойр, – а также восемь мест и восемь предметов. Подобно большинству жителей Меридианной империи, Телла некогда верила, что древние существа обитают лишь в мифах и легендах, но, как она впоследствии узнала из разговоров с Джексом, они были реальными злыми сущностями. Иногда Телла эгоистично заявляла, что ей все равно, проснутся они или нет – лишь бы мама очнулась.

Палома томилась в плену одной из карт Колоды Судьбы в течение семи лет, и Телла не для того так отчаянно боролась за ее освобождение, чтобы теперь наблюдать, как она спит.

– Телла, с тобой все в порядке? – спросила Скарлетт. – Куда ты так вырядилась? – удивилась она.

– Просто это оказалось первое платье, подвернувшееся мне под руку.

И самое новое вдобавок. Увидев его в витрине торговой лавки на одной из улочек, она потратила на него практически все свое недельное содержание. Платье было ее любимого сиренево-голубоватого оттенка с вырезом в форме сердца, широким желтым поясом и юбкой в пол, сделанной из сотен перьев. Возможно, перья напоминали Телле о карусели сновидений, созданной для нее Легендо два месяца назад. Однако она уверила себя, что купила это платье, потому что выглядела в нем так, словно спустилась с облаков.

Телла одарила Скарлетт самой невинной своей улыбкой.

– Хочу сходить на Фестиваль Солнца.

Скарлетт скривила губы, будто не вполне решила, что на это можно ответить, но выглядела она явно расстроенной. Ее зачарованное платье приобрело ужасный оттенок фиолетового, самого нелюбимого ее цвета, да и фасон стал каким-то старомодным – такой мог бы посоперничать даже с антикварной мебелью в их крошечной комнатке. Но, к чести Скарлетт, голос ее оставался ласковым, когда она напомнила сестре:

– Сегодня твоя очередь сидеть с Паломой.

– Я вернусь до того, как тебе нужно будет уходить, – заверила Телла. – Помню, как важен для тебя сегодняшний день. Но прямо сейчас мне действительно необходимо ненадолго отлучиться.

Телле хотелось избежать дальнейших расспросов со стороны старшей сестры, которая не понимала ее запутанных отношений с Легендо. Временами он вел себя как друг, а временами – как враг. Иногда Телле казалось, что он все такой же, как был тогда, когда она только-только влюбилась в него, и лишь однажды почувствовала, что он таков и сейчас. Но для Скарлетт Легендо оставался просто-напросто магистром Караваля и одновременно лжецом, привыкшим играть людьми подобно тому, как играют в карты. Скарлетт не знала, что Легендо каждую ночь являлся Телле во сне; она считала, что это случается время от времени. Кроме того, она была убеждена, что та его ипостась, с которой Телла продолжает видеться, не настоящая, поскольку существует только в мире грез.

Сама Телла не верила, что Легендо продолжает играть с ней, хотя не могла не понимать, что он о многом умалчивает. Каждую ночь он задавал ей один и тот же вопрос, который с недавних пор стал казаться просто предлогом для новой встречи, но также и отвлекающим маневром, чтобы скрыть настоящую причину, по которой он появлялся исключительно в ее снах. К сожалению, Телла все еще не была уверена, приходит ли он, потому что она ему в самом деле небезразлична, или потому, что затеял очередную игру.

Скарлетт расстроилась бы, узнав, что он каждую ночь посещает ее сестру во сне, но Телла все же считала необходимым признаться и заодно объяснить, куда внезапно засобиралась в этот особенный для Скарлетт день.

– Хочу сходить во дворец, – поспешно сказала Телла. – Подозреваю, что с Легендо что-то стряслось.

Платье Скарлетт приобрело еще более темный оттенок фиолетового.

– Неужели ты думаешь, что до нас не дошли бы слухи, случись что-нибудь с будущим императором?

– Не уверена. А вот в чем я не сомневаюсь, так это в том, что прошлой ночью не видела его во сне.

Скарлетт поджала губы.

– Это вовсе не означает, что он в опасности. Он ведь бессмертный.

– И все же что-то не так, – стояла на своем Телла. – Прежде он ни разу не пропускал ни единой ночи.

– А я думала, что он навещал тебя только…

– Я могла бы солгать, – перебила ее Телла. У нее не было времени выслушивать нотации старшей сестры. – Прости, Скар, я так и знала, что ты расстроишься. Пожалуйста, не пытайся меня остановить. Я же не возражаю против твоей сегодняшней встречи с Николя.