Филумена Мартурано - [5]
ДОМЕНИКО (с горечью). А я только платил!
ФИЛУМЕНА(с неожиданной резкостью). А что я должна была — убить их? Убить их? Ну да, это нетрудно было сделать, а, Думми? Уничтожить их — многие женщины поступают так! Вот тогда бы Филумена действительно стала хорошей? (Вызывающе). Убить их? Отвечай! Это советовали мне все мои подруги там… (Намекает на дом терпимости «Брось, что же ты медлишь? Не думай ни о чем!» (Убежденно). Да как же не думать! Как бы я стала жить дальше? Совесть замучила бы. И я поговорила с мадонной. (Розалии). Маленькую мадонну, покровительницу роз, помните?
РОЗАЛИЯ. Конечно, она очень добра, мадонна, покровительница роз! Каждый день она свершает чудо!
ФИЛУМЕНА(вспоминая свою мистическую встречу). Было три часа ночи. Я шла одна по улице. Шесть месяцев, как я ушла из родительского дома. (О чувстве матери, которое появилось у нее впервые). Это был мой первый! Куда идти? С кем посоветоваться? В ушах у меня еще раздавался голос подруги: «Чего ты ждешь? И не думай!» А я все шла и шла, неизвестно куда. Потом увидела, что стою в моем переулке перед алтарем мадонны роз. Я заговорила с ней. (Упирает руки в бока и поднимает глаза к воображаемому изображению мадонны, словно желая говорить с ней, как женщина с женщиной). «Что мне делать? Ты все знаешь… Тебе известно также, почему я согрешила. Ну, как мне быть?» Она молчит, не отвечает. (возбужденно). «Вот ты какая! Чем меньше слов от тебя слышат люди, тем больше они верят тебе! Отвечай! Отвечай! Я же с тобой разговариваю! (Дерзко и взволнованно). Отвечай!» (Повторяет машинально чей-то незнакомый голос, который тогда неизвестно откуда ей послышался). «Дети есть дети!» Я похолодела. Как была, так и застыла. (В оцепенении устремляет глаза на воображаемую мадонну). Может быть, если б я обернулась, я бы увидела, откуда исходит этот голос: из дома, с открытого балкона, из соседнего переулка или из какого-нибудь окна… Но я подумала: «А почему голос прозвучал именно сейчас? Разве люди знают, что случилось со мной?» Нет, это была она… Это была мадонна! Она увидела, что с ней хотят поговорить напрямую, и она ответила… Каждый раз, когда ей надо поговорить с людьми, она обращается к одному из нас. Когда я слышала голос подруги, это тоже была она. Она испытывала меня! Не знаю, может, мне показалось, но мадонна кивнула, вот так. (Кивает, словно говоря: «Да, ты поняла»). «Дети есть дети!» И я поклялась. Вот почему я и была все эти годы с тобой… Ради них я терпела все то, что ты сделал и как ты обращался со мной! А ты помнишь того юношу, что влюбился в меня и хотел жениться? А ты уже пять лет ходил ко мне, хотя и жил с женой в своем доме, а я на Сан Путито в комнатушке… Наконец-то я получила возможность уйти оттуда… (намекает на дом терпимости) после стольких лет знакомства ты снял наконец для меня эти комнатушки! Он хотел на мне жениться, бедный парень… Но ты устроил сцену ревности. Я и сейчас слышу: «У меня есть жена, я не могу жениться на тебе. Если он женится на тебе…» Потом ты заплакал. Ты-то умеешь плакать. Ты… ты — это не я: ты умеешь плакать! Я ответила тогда: «Ну ладно, такая уж моя судьба! Всей душой Доменико меня любит, а жениться хочет, но не может — женат… Будем и дальше жить в комнатах на Сан Путито!» Но два года спустя твоя жена умерла. Время шло… а я по — прежнему жила на Сан Путито. И думала я: он молод и не хочет связывать себя еще раз на всю жизнь с другой женщиной. Придет время, и он поймет и оценит все, чем я пожертвовала! И я ждала. А когда я говорила тебе время от времени: «Думми, знаешь у кого еще свадьба? Помнишь девушку, что жила напротив моих окон?»… — ты смеялся. Ты хохотал так же, как в те времена, когда поднимался по лестнице со своими друзьями ко мне не на Сан Путито, а туда. Вы начинали смеяться на лестнице… Обычно так смеются с середины лестницы… Это был искуственный смех. Всегда одинаков этот смех. Кто бы ни смеялся! Мне хотелось убить тебя за него! (Терпеливо). Я ждала. Я ждала двадцать пять лет! Я ждала твоей милости, дон Доменико! Сейчас тебе пятьдесят: старик! Но господи боже мой, он и теперь он воображает себя молодым! Таскается за молоденькими девчонками, становится настоящим кретином, носит платки, испачканные губной помадой, и приводит девчонку в дом! (Угрожающе). Приведи-ка ее сейчас, когда я — твоя жена. Я выгоню и тебя, и ее. Мы поженились. Священник нас обвенчал. Это — мой дом!
Раздается звонок в прихожей. Альфредо выходит в дверь направо.
ДОМЕНИКО Твой дом? (Неестественно смеется, с иронией). Ты меня смеяться заставляешь!
ФИЛУМЕНА(смотрит на него с коварством). Смеется… Смейся! Я с удовольствием послушаю твой смех. Теперь мне безразлично, как ты смеешься.
Возвращается Альфредо, некоторое время смотрит на всех, озабочен тем, что должен сообщить.
ДОМЕНИКО (заметив это, грубо обращается к нему). Что тебе?
АЛЬФРЕДО. Э… что мне? Принесли ужин!
ДОМЕНИКО. По — твоему я не имею права поужинать? Зови…
АЛЬФРЕДО(словно говоря: «Я здесь ни при чем»). Эх… дон Думми! (Говорит по направлению к правой двери). Входите!
Входят двое официантов из ресторана. Они несут кастрюлю и корзинку с ужином.
Сюжет повествует нам о нескольких днях из жизни простой итальянской семьи. Глава семьи синьор Купьелло, работник небольшого издательства, чрезвычайно увлечен и озабочен — ему нужно успеть смастерить к Рождеству праздничную игрушку-ясли. Все его время и силы уходят на это. Остальные члены семьи не просто не разделяют его увлечения, оно их даже раздражает! Жена постоянно ворчит на Купьелло. Сын — избалованный подросток, оказывается еще и воришка. Брату негде жить, кроме дома Купьелло, и он не дает покоя всей семье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет разворачивает историю, произошедшую в курортном городе Баньоли, куда приехали артисты. Отправляясь в за кулисье, зритель становится свидетелем веселых недоразумений и комичной неразберихи. А если учесть, что все происходящее приправлено горячим итальянским темпераментом, то можете себе представить, какое вышло веселье.
«Радость моя и сердце мое», — объясняет Эдуардо Де Филиппо, — это обычное выражение, с помощью которого мои соотечественники иронически определяют такую ситуацию, когда кто-то играет с кем-либо скверную шутку или делает ловкий ход, как правило неожиданный, в ущерб кому-то из близких, лицемерно воспользовавшись кровными узами.Новое произведение Эдуардо Де Филиппо — это комедия о хитрости, о семейной интриге. Автор разворачивает ее с блистательным сценическим мастерством, изяществом, искренней человеческой теплотой и яркой выразительностью, которые и поставили его имя в число ведущих итальянских драматургов.И как во всех комедиях Эдуардо, в этой тоже таится лукавый урок: хитрость использует человечность, а человечность, чтобы противостоять ей, может воспользоваться еще большей хитростью.
Опубликованы в журнале "Иностранная литература" № 11, 1986Из подзаглавных сносокЭдуардо де Филиппо...Публикуемые рассказы взяты из сборника «Плетеная корзинка» ('О Canisto. Eduardo De Filippo. Edizione Teatro San Ferdinando, 1971).Марио Грассо...«Мельница в Ачи» («Il Mulino D'Aci». Milano, Todariana Editrice, 1972), «Самаркандские весталки» («Le Vestali di Samarcanda». Udine-Firenze, Biancamartina editrice, 1979), из которых взяты публикуемые рассказы.
После встречи с эксцентричным иллюзионистом жизнь добропорядочной семейной пары превращается в головокружительный цирковой аттракцион. В результате неожиданных превращений, опасных трюков и роковых разоблачений иллюзия и реальность в сознании героя меняются местами…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта пьеса, созданная «в четыре руки» двумя авторами, — одна из самых успешных французских комедий за последние 25 лет. Написанная в самом начале 90-х, комедия сыграна тысячи раз в различных театрах, а одна из последних постановок, в театре Fontaine, была удостоена в 2011 году высшей театральной награды Франции, премии Мольера, как лучший комедийный спектакль.«Чай с мятой или с лимоном» — образцовый пример «театра в театре». Сначала мы видим труппу, репетирующую за несколько дней до премьеры бульварную пьесы из эпохи конца 19 века, с джентльменом-грабителем, собирающимся обокрасть аристократическое семейство.
Преуспевающий парижский адвокат Ален Крамер просыпается на диване в своей гостиной совершенно голый рядом со своим помощником… Ни тот ни другой не могут понять, что случилось и как они здесь оказались: конкуренты? черная магия? вудуизм? На беду, их застает жена Крамера, и тому приходится придумывать все более невероятные отговорки, чтобы сохранить брак. В пьесе, ставшей сенсацией прошлого театрального сезона в Париже (премьера сентября 2014 года в театре Мадлен), соединяются родовые черты водевиля и комедии положений с театром абсурда.
Одесский драматург под кабинетом врача-целителя, обещающего избавить всех от всех недугов, собирает очередь страждущих — целую галерею современных социальных типажей: тут тебе и бизнесмен, и налоговый инспектор, и журналистка, и артист, и судья. В помещение заходят рекламные агенты, пожарные, музыканты и даже работники санэпидемстанции — более тридцати персонажей, которых исполнили двадцать два актера. Весь этот ряд довольно точных социальных портретов драматург свел к сюжету христианского мифа: когда после долгого и изнурительного ожидания все-таки появляется Спаситель — врач, лишенный права на медицинскую практику, но способный исцелять и даже воскрешать, — люди, естественно, предают его.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.