Философы из Хуайнани. Хуайнаньцзы - [106]
С помощью главы "Земные формы" исчерпываем всю протяженность с севера на юг, охватываем всю ширь с востока на запад, определяем расположение гор и холмов, местоположение рек и горных потоков. Эта глава говорит о "хозяине" тьмы вещей, дает знание о множественности живого; исчисляя горы и пучины, перечисляя дальние и ближние пути, создает целостное представление о мире, дает людям власть над вещами, освобождая от страха перед необычайным.
"Сезонные распоряжения" говорят о том, как следовать небесным (природным) сезонам, исчерпывать силы земли; опираясь на меру, вершить необходимое; согласовать все это с человеческими установлениями. "Сезонные распоряжения" берут за основу двенадцать разделений [3], составляющих круг, который кончается и вновь начинается, вращаясь без конца. Следуя ему и опираясь на него, познают истоки счастья и несчастья. Держаться чего-либо или отказаться от него, начать или кончить-на все есть драконовы запреты [4]. Для приказов и распоряжений также есть сезонные сроки. Все это сказано затем, чтобы те, кто управляет, знали, как приниматься за дело.
"Обозрение сокровенного" говорит о том, как Совершенное цзин проходит до Девяти небес, Совершенная тонкость проскальзывает в бесформенное, Кристальная белизна вступает в пределы Совершенной чистоты. Светлое-светлое пронизывает темное-темное, и с этого начинается нащупывание вещей, извлечение родов их. [Авторы] исследуют и разбирают, обдумывают и сводят в роды, вещам находят мысленный образ и тогда преодолевают затруднения и преграды на пути познания. Человеческую мысль связывают с беспредельным и так постигают воздействие одних родов вещей на другие, отклик подобных друг другу эфиров, сочетание инь и ян, зачатки границ и форм-все это для того, чтобы люди могли дальше и глубже видеть.
"О духе"-благодаря этой главе открываем самые корни происхождения человека, осознаем, что есть его тело и девять отверстий. Это можно понять, взяв за его прообраз небо, уподобив его кровь и эфир грому и молнии, ветру и дождю, сравнив его гнев и радость с днем и ночью, зимой и летом. В этой главе исследуется, что есть смерть и жизнь, тождество и различие, движение и покой, с тем чтобы помочь каждому возвратить к основе свою природу и судьбу, чтобы побудить людей заботиться о воспитании своего духа, успокоении души, чтобы под влиянием вещей не изменять себе и крепко охранять дом, в котором живут пустота и небытие [5].
"Коренная основа"-благодаря этой главе узнаем о благих деяниях великих мудрецов, постигаем изначальный путь правления, восстанавливаем образ событий закатных времен и древности, чтобы воздать хвалу прежним поколениям и обличить ничтожество неправедного правления последних поколений. Все это для того, чтобы побудить людей отказаться от свидетельств слуха и зрения, успокоить мятущийся дух, остановить разбегающийся взор, восстановить необходимое для человеческой природы равновесие, распознать, что есть власть предков и царей, научиться различать большое и малое.
"Искусство владычествовать" говорит о делах правления, о том, как, определяя на должность и требуя исполнения, заставить всю массу слуг исчерпывать свои способности; показывает, как пользоваться властью, удерживать скипетр, чтобы управлять массой низших, как, называя именем, требовать соответствия сущности. Эта глава исследует запутанности, чтобы побудить властителей опираться на искусство, держаться необходимого, не давая воли ни удовольствию, ни гневу. Она учит, как упорядочить награды и исправить порок, отбросить своекорыстие и утвердить общее благо так, чтобы сто чинов были рачительны и устремлены к одному, как спицы ко втулке. Если каждый исполняет свое, то успех дела обеспечен. Отсюда ясно, в чем состоит искусство владычествования.
"Клубок суждений". Эта глава раскладывает отдельные суждения о дао и дэ, разбирает по порядку, что есть "милосердие" и "справедливость", кратко говорит о людских занятиях, стремится все обобщить в [идее] блага божественного разума. Находит образы, выбирает подобия, чтобы объяснить одно через другое; расчленяет все на части, чтобы не оставить без внимания даже мелочь, и нет здесь недостатка во внимании к спорным речам и разноречивым суждениям.
"О единстве обычаев" говорит о единстве свойств-достоинств и недостатков-всей массы живого, о сходстве обычаев всех варварских народов, рассматривает древние учения, проникает в закон [внутреннего соответствия] тьмы вещей, оценивает пригодность обрядов и правил, очерчивает начала и концы человеческих деяний.
"Отзвуки дао"-эта глава идет по следам прошедших деяний, пристально изучает черты глубокой древности, исследует возвраты счастья и несчастья, пользы и вреда; поверяет их искусством Лаоцзы и Чжуанцзы, с тем чтобы постигнуть законы приобретений и утрат.
"Общие суждения"-с помощью этой главы, как иглой протыкаем тончайший шелк, попадаем в малейшую щель. Она учит продолжать путь древних, выпрямлять кривое, чтобы открыть дорогу первоначальной простоте и уметь предвидеть смену приобретений и утрат, повороты пользы и вреда. Все это для того, чтобы люди не отдавались безрассудно во власть выгоды, не поддавались обстоятельствам, жили, идя за солнцем, ориентируясь на времена года и следуя общему ходу изменений.
