Философское чтиво, или Инструкция для пользователя Вселенной - [29]
Вероятно, есть еще и другие ограничители, но они не являются очевидными. Таким образом эти тринадцать «ангелов» создают для ИО «замечательную» мешанину paзума, которая весьма успешно используется им в различных логических построениях.
ОГРАНИЧИТЕЛИ ВОЗДЕЙСТВИЯ
Исходная точка свободы в воздействии на вселенную: ИО способен создавать, преобразовывать и ликвидировать любые объекты, энергии и массы во вселенной. Он также способен управлять любыми или всеми объектами по желанию прямо или через посредников. ИО может свободно становиться причиной или следствием любого явления без навязчивого застревания в любом из этих состояний. Он также может непосредственно воздействовать на разумы других операторов-игроков. И описанная свобода отнюдь не является абсолютной, но вполне доступна для легкого понимания.
Данный список естественно дополняется ограничителями информации, поскольку последние сильно влияют на общее состояние дел.
1. Глушак: Ограничитель прямого создания и разрушения. В активном состоянии заставляет разум поверить, что возможно только преобразование энергий и объектов во вселенной. И таким образом ИО верит в то, что для того, чтобы действовать, ему нужно получать энергию и что-то иметь. Без «глушака» большинство существующих игр практически не имеют смысла.
2. Судья: Ограничитель, воздействующий на желание ИО управлять теми или иными объектами. После этого ИО способен получать неуправляемые воздействия на собственный разум и таким образом сильно зависеть от окружающей его среды. Опирается на разрушительные действия ИО по отношению к другим игрокам, например, на введение в другие разумы каких-то ограничителей без предварительной договоренности.
3. Жизнелюб: Ограничитель, заставляющий разум считать, что он может воздействовать на объекты и на другие разумы только через программу ума различных «живых» объектов. И он же создает иллюзию, что «душа» находится в сердце (хотя в районе сердца и живота находится «центр» генетического ума – программы по управлению органическим роботом, т.е. телом).
4. Смысловик: Ограничитель, который заставляет разум считать, что любое воздействие должно иметь разумное обоснование помимо желания самого ИО. Лежит в основе оправдательного мышления и послушания «авторитетам». Короче, выводит ИО из игры – из его игры, – в угоду других, не самоопределенных игр.
5. Автоответчик: Раздражительно ответный механизм. Любое воздействие вызывает определенную почти неуправляемую ответную реакцию, основанную на заученных или навязанных образцах «правильного» поведения. Запускается «отождествителем».
Вероятно, есть еще и другие ограничители, но и этих вполне достаточно для серьезного затруднения производства воздействий.
Приложение 3
НЕМНОЖЕЧКО О МОРАЛИ
По сложившейся традиции книги по философии и психологии обычно затрагивают тему нравственности и морали. Поэтому, чтобы не выглядеть «белой вороной» на этом поприще, я тоже слегка коснусь этой темы. И начну я с определения.
Определение: Мораль – это система главных подсказок как выиграть в какую-то игру.
Да, да, именно так, и я не ошибся. Мораль, конечно, может быть низведена до уровня ограничителей, – но это уже дело самих игроков.
Мораль в виде гибких ограничителей иногда называется «этикой», а иногда «ограниченностью», – в зависимости от оценки (хотя мне больше нравится «этика»). Мораль в виде жестких ограничителей называется «сильным характером» или «психозом», – тоже, смотря как это оценивать. Мораль в виде «твердых» ограничителей можно назвать, соответственно, «врожденной мудростью» или «слепым инстинктом». А вот морали в виде системных ограничителей просто не может быть, поскольку системные ограничители относятся ко всей совокупности игр, а игры могут отличаться с точностью до наоборот. Когда человек описывает мораль – а это бывает достаточно часто – он фактически дает Вам совет, как выиграть в ту игру, в которую он играет сам. Поэтому кому-то эта мораль может очень даже понравиться – если игры почти совпали, а кому-то может совсем не понравиться, если игры слишком различны. И, естественно, может быть множество промежуточных отношений.
В соответствии с этим, когда человек описывает мораль, он просто обязан в качестве предисловия описать ту игру или систему игр, к которой данная мораль относится, иначе, выражаясь образно, его мораль будет инструкцией по садоводству в области машиностроения. Или можно вместо морали описать игру и ее правила, и скорее всего этого будет вполне предостаточно.
Вы могли бы предположить, что сейчас я начну описывать свою игру и навязывать ее Вам, как это делается по традиции. Но я не совсем понимаю, зачем Вам моя игра, – играйте лучше в свою и выигрывайте.
1. ДВА ПРАВИЛА СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ
Следующие принципы являются не моралью, а только правилами счастливой жизни:
1. Быть способным все с легкостью воспринимать (как есть).
2. И в основном стараться делать то, что могут с легкостью воспринимать другие.
Эти правила присутствуют в любой философской системе и обычно относятся к традиционной игре на Земле под названием «Выживание Человека».
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.