Философский Камень - [38]

— Мистер Олливандер — далеко не единственный мастер в Англии, — фыркнула Нарцисса. — Есть и получше его, но некоторые работают лишь со строго конкретным контингентом… Вы, мисс Грейнджер, к нему не принадлежите.

Мальчик сильно напомнил Гарри его кузена.

— Спасибо за такое сравнение! И чем же?

— Такой же капризный! «Мама, купи мне метлу!» «Папа, не купишь…»… — передразнил своего постоянного оппонента Гарри.

— А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот.

— Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Нет, — в третий раз произнёс Гарри, с каждой минутой чувствуя себя всё большим дураком.

— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Пуффендуй, тогда я сразу уйду из школы, а ты?

— Это ещё почему?! — всем составом удивился последний факультет.

— М-м-м, — неопределённо промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное.

— Ну и ну, ты только посмотри на этого! — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Гарри и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь.

— Это Хагрид, — радостно пояснил Гарри. Ему было приятно, что он знает что-то, чего не знает этот мальчик. — Он работает в Хогвартсе.

— А-а-а, — протянул тот. — Я о нём слышал. Он там что-то вроде прислуги, да?

— Он лесник, — сухо ответил Гарри. С каждой секундой этот мальчик нравился ему всё меньше и меньше.

— Да, точно. Я слышал, он настоящий дикарь. Живёт в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а всё кончается тем, что вспыхивает его собственная постель!

— Насколько мне известно, это произошло лишь однажды, и виноват в этом был не Хагрид, — заметил Ремус, оторвавшись от книги. По тому, как он покраснел при этом, Гарри заподозрил, что к этому вспыхиванию приложили руку некие Мародёры.

— Лично мне он очень нравится, — холодно парировал Гарри.

— Вот как? — На лице мальчика появилась презрительная усмешка. — А почему он с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему не хотелось разговаривать с мальчиком на эту тему.

— О, мне очень жаль, — произнёс тот, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он о чём-либо сожалеет. — Но они были из наших или нет?

— Они были волшебники, если ты об этом.

— Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких, как мы, но и детей не из наших семей. Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже никогда не слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников. Кстати, а как твоя фамилия?

— Драко.

— Папа?

— Драко. Люциус. Малфой, — казалось, Люциус если не владеет парселтангом, то обладает неплохими способностями к этому, по крайней мере, в его голосе явственно проскальзывало змеиное шипение. — Мы с твоей матерью с младенческого возраста прививали тебе правила хорошего тона. Мы нанимали для тебя лучших преподавателей — в том числе по этикету. Судя по всему, все эти деньги были выброшены на ветер? Только за этот короткий разговор ты совершил столько ошибок, недостойных твоего происхождения… Ты… Если бы кто бы то ни было посмел разговаривать подобным образом со мной, я бы вызвал его на дуэль, и был бы в своём праве.

— Драко, тебе самому не стыдно?! — поддержала супруга Нарцисса и было видно, что это начало разговора, просто Лорд и Леди ждут возможности провести с Наследником более… воспитательную беседу. Искомому Наследнику тоже было очень стыдно, по крайней мере, его аристократическая бледность по мере прослушивания данного фрагмента сменилась насыщенным красным цветом, он низко опустил голову. Потом её поднял и встал сам, повернувшись к Гарри.

— Наследник Гарри Джеймс Поттер, — официальным тоном произнёс он, — я, Наследник Драко Люциус Малфой, приношу вам свои искренние извинения за произошедший инцидент… и все последующие… — пробормотал он.

— А БЫЛИ И ДРУГИЕ??

Но прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Всё готово, — произнесла она.

Нельзя сказать, чтобы Гарри был огорчён тем, что у него появился повод закончить разговор, и он поспешно спрыгнул со скамеечки.

— Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед мальчик.

Гарри молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. Но Хагрид заметил, что Гарри какой-то притихший и грустный.

— Чой-то случилось? — спросил он.

— Всё в порядке, — соврал Гарри.

Они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма.

— Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина.