Философия зла и философия преступности - [12]
Выстраивая иерархию благ, первым из них Гоббс назвал самосохранение. «Ибо природа, — поясняет мыслитель, — устроила так, что все хотят себе добра. Но чтобы каждый мог достигнуть его, необходимо желать жизни и здоровья, а также гарантии сохранения обоих этих благ и в будущем, поскольку его можно обеспечить»[40]. Вместе с тем в ряду всех зол первое место Гоббс отводит смерти, особенно смерти мучительной. Еще худшее зло — страдания, причиняемые жизнью; последние могут сделаться столь сильными, что, если им не предвидится близкого конца, смерть может показаться благом по сравнению с ними. Продолжая свои рассуждения, Гоббс подчеркнул, что могущество, если оно значительно, есть благо, «ибо это средство обеспечения безопасной жизни, а на безопасности покоится наш душевный мир. Если могущество незначительно, то оно бесполезно: ведь когда другие обладают таким могуществом, как и мы, то оно теряет свое значение»[41]. Наличие друзей также отнесено к благам, так как оно полезно, поскольку способствует обеспечению безопасности жизни; наличие врагов, напротив, названо злом, поскольку оно связано с опасностями и лишает людей защиты. Сравнивая различные виды добра и зла, Гоббс отмечает, что «при прочих равных условиях нам придется признать большим добром или злом то, которое имеет более продолжительное существование, подобно тому как целое больше своих частей. На том же основании из нескольких благ или зол большим будет то, которое при прочих равных условиях окажется интенсивнее других. При прочих равных условиях благо, которое является таковым для большего числа людей, приходится признать большим, чем благо, которое является таковым для меньшего числа людей, ибо более общее и более частное различаются между собой как большее и меньшее»[42].
Французские просветители XVIII в. основным критерием различения добра и зла провозгласили интересы человеческой личности. Согласно их представлениям, вещи сами по себе не являются ни добром, ни злом, а становятся такими лишь относительно интересов конкретных людей. Характерно следующее высказывание Вольтера: «Добродетель и порок, моральное добро и зло во всех странах определяются тем, полезно или вредно данное явление для общества»[43]. Гельвеций, в свою очередь, отметил, что одни и те же добродетели оцениваются в разные времена по-разному, в зависимости от их полезности эпохе. А с точки зрения Дидро, в природе человеческой есть два противоположных начала: самолюбие, влекущее нас к себе самим, и добродетель, толкающая нас к другим. «Если бы одна из этих пружин сломалась, — уточняет Дидро, — человек был бы злым до бешенства или великодушным до безумия»[44]. Согласно воззрениям просветителей, каждый человек стремится к добру, причины же зла коренятся в неправильном воспитании и невежестве[45].
Определять моральную ценность поведения или поступка его полезностью предложили последователи этической теории утилитаризма. Зачатки утилитаризма исследователи обнаруживают уже в трудах древнегреческого философа Эпикура, однако в виде завершенного учения утилитаризм был разработан английским социологом Иеремией Бентамом. По представлениям Бентама, реальны только частные, индивидуальные интересы того или иного человека; «общественное тело» представлялось мыслителю фикцией, а общественные интересы — не более чем совокупностью частных интересов. В основе этики Бентама лежит «принцип пользы», в соответствии с которым действия людей, их отношения должны получать моральную оценку согласно приносимой ими пользе. Иными словами, морально то, что «приносит наибольшее счастье наибольшему количеству людей». Отсюда призыв Бентама к достижению каждым человеком личного счастья, увеличивающего общую сумму людского счастья. Поэтому и законодатель при устроении общества должен исходить из принципа наибольшей суммы счастья для наибольшего числа людей. Определение того, что есть счастье, благо, польза для индивида, в свою очередь, потребовало определения человеческой природы. Согласно Бентаму, главными движущими мотивами человека, обусловливающими все его суждения, решения и поступки, выступают удовольствие и страдание. Человеку свойственно стремиться к удовольствию и избегать страдания. Понятие пользы выражает свойство или способность какого-либо предмета предохранить от зла или доставить благо. Зло есть страдание или причина страдания; благо — удовольствие или причина удовольствия. Нет другого критерия, позволяющего провести различие между добром и злом, кроме принципа пользы. Нравственное благо является таковым вследствие своей способности производить физическое благо, нравственное зло таково, поскольку производит физическое зло.
