Философия войны - [13]

Но самой распространенной версией расизма все же была иная, «западническая» линия, настаивающая на превосходстве белой расы (в самом прямом смысле), и особенно немцев, над остальными народами. Технологические успехи белых, преимущества их цивилизации всячески прославлялись. Иные народы демонизировались и выставлялись карикатурными «унтерменшами». В самой радикальной версии «арийцами» признавались только сами немцы, а славяне или французы приравнивались к людям второго сорта, что было уже не расизмом, но предельной формой узконемецкого этнического шовинизма. Такой расхожий расизм — кстати, характерный лично для Гитлера, — был по духу вполне солидарен с этнической эсхатологией англосаксов, хотя и предлагал конкурирующую версию, основанную на специфике немецкой психологии и немецкой истории. Показательно, что обе разновидности этнической эсхатологии основывались на двух ветвях единого некогда германского племени (англосаксы изначально были германскими племенами) и на двух разновидностях протестантизма (лютеранства в Германии и англиканства в Англии и США). Однако германский расизм был значительно сдобрен языческими элементами, апелляциями к дохристианской мифологии, варварству, иерархии. В отличие от «расизма» англосаксонского расизм немцев был более архаичным, экстравагантным и диким, но сплошь и рядом этот эстетический контраст, различие стилей скрывали под собой общность исторической и геополитической ориентации. Англофилия Гитлера — факт общеизвестный.

Итак, пара «сионизм—нацизм» оказывается недостаточно масштабной для того, чтобы рассматриваться как ось эсхатологической драмы в ее этническом измерении. Если она и является осью, то только вторичной, подсобной, дополнительной. Она помогает объяснить многие вещи, но не покрывает сущности проблемы. В этой перспективе можно рассматривать «еврейское восточничество» как одну из специфических разновидностей «евразийства» (или «этноса Востока»), солидарную в общих чертах с универсальной формулировкой русско-советского мессианского идеала. К этому же «евразийскому» комплексу следует отнести и некоторые (миноритарные) формы «восточнического» расизма сторонников «арийской» системы ценностей.

Напротив, «еврейское западничество» органично вписывается в англосаксонский этно-эсхатологиче-ский проект, на чем, собственно, и основан глубинный альянс мондиалистского лобби Израиля и США. «10 потерянных колен» в лице англосаксов (особенно американцев) сочетаются с двумя остальными коленами в солидарном эсхатологическом ожидании. К этому комплексу примыкает и «западническая» версия расизма, воспевающая превосходство «цивилизации белых» — рынок, технический прогресс, либерализм, права человека — над архаическими «варварскими», «недоразвитыми» народами Востока и третьего мира.

Теперь мы можем ясно различить уже известную нам по предыдущим разделам историческую траекторию, но на этно-эсхатологическом уровне.

История представляет собой соперничество, битву двух «макроэтносов», ориентированных на универсализацию своего духовно-этического идеала в кульминационный момент истории. Это — «этнос Запада» (романо-германский мир) и «этнос Востока» (евразийский мир). Постепенно эти два образования подходят к масштабному, очищенному, рафинированному выражению своей «проявленной судьбы». Manifest Destiny «этноса Запада» воплощается в концепции «10 потерянных колен» протестантских фундаменталистов, ложится в основу планетарного английского господства, позже составляет фундамент американской цивилизации и вплотную подходит к реализации единоличного мирового контроля. «Русская правда» от национального государства восходит до уровня империи и воплощается в советском блоке, сплотившем вокруг себя полмира. Эта дуэль составляет основу этнической (точнее, макроэтниче-ской) истории XX века. При этом значительной помехой на пути ясного обозначения ролей и функций снова (в который раз!) становится европейский фашизм, переводящий проблематику из ясного дуализма в запутанный и второстепенный комплекс противоречий, что подрывает естественную логику великой этнической войны, приводит к заключению противоестественных альянсов, к смещению центра тяжести, к неверной постановке вопроса. Утверждая в центре этнической эсхатологии не реальный дуализм между «романо-германским», позже англосаксонским, еще позже «американским» лагерем, с одной стороны, и «евразийским», русско-советским лагерем, — с другой, но во многом искусственную и несамодостаточную пару антиподов — «германо-арийцы — евреи», — нацисты сбили естественный ход событий, отвлекли внимание на ложную цель, утвердили противоречие там, где оно не было исторически и эсхатологически существенным. И снова ущерб был нанесен «евразийскому» лагерю.

Англосаксонский идеал, «этнос Запада» нанес сокрушительное поражение «этносу Востока». «Советский» универсализм уступил универсализму англосаксонскому.

Дополняем нашу формулу, связывающую полит-экономическую и геополитическую модели истории, еще одним уравнением.

Труд = Суша (Восток) = русский (советский, евразийский) этнос.

Капитал = Море (Запад) = романо-германский (англосаксонский, американский) этнос.