Философия в будуаре - [43]

Васильев: Это зависит от того, о каких отношениях идет речь. Если они важны – буду пытаться что-то объяснить... А если нет, то моя позиция: я делаю, что хочу в этом мире, и если кто-то не согласен, пусть идет на х...

Соколова: «Измена не преступление, ребенок – бизнес, делаю, что хочу» – очевидно, что мир сошел с ума! Мне интересно, как и где это произошло, где точка невозврата?

Собчак: По-моему, так всегда было. Вспомните куртизанок, содержанок, одалисок и прочее.

Соколова: То бишь разного рода симпатичных бл...дей. Но почти во все времена бл...дство – в том числе и гламурное – имело свою нишу. А сейчас – по крайней мере в одном, отдельно взятом городе М – оно распространилось повсеместно. Ведь нет такого места – ресторана, клуба, катка, наконец, где не было бы бл...дей. Вот и получилось, что на бл...дских принципах стали строиться семейные отношения. Это ад! Вопрос в том, кому все это нравится?

Васильев: Но то же самое происходит в Мадриде, Лондоне, Париже; просто в Москве больше красивых девушек.

Соколова: Абсолютно нет! Ты в каком-нибудь Woolsely хоть одну бл...дь видел?

Васильев: Я согласен, что в ряде случаев наши мужчины еще не выработали... культуры обладания деньгами. У нас все повернуты на деньгах больше, чем в Европе.

Собчак: А сколько, ты считаешь, надо женщине в месяц, чтобы нормально существовать?

Васильев: Я думаю, тысяч 50.

Соколова: А как ты посчитал?

Васильев: Есть гениальная фраза, которую произнесла одна моя знакомая. Если ты даешь своей девушке пятерку в месяц, будь готов, что таких, как ты, у нее будет десять.

Соколова: Ну на этой оптимистической ноте мы, пожалуй, и закончим эту беседу.

Химия и ж

Михаил Маниович[5] – бизнесмен, коллекционер, фигурант самого скандального развода сезона – о своем взгляде на финансово-половые отношения и нравы московской тусовки

Собчак: А вы оказались неожиданно приятным человеком, Михаил. Симпатичный мужчина, в свитере.

Маниович: А вы думали, я монстр?

Соколова: Не будучи с вами лично знакомы, мы составили впечатление о вас по заметке в журнале Tatler.

Собчак: Речь идет об интервью вашей бывшей жены Светланы. Из него следует, что роскошная женщина Светлана 15 лет жила с монстром и увальнем, который удерживал ее исключительно с помощью своих огромных денег. Но потом глаза ее открылись, и она нашла себе молодого небогатого красавца – чиновника то ли РАО, то ли ЗАО. У них теперь рай в шалаше, а вы – от бессильной злобы – строите козни, например, не даете разрешения на вывоз детей за границу. Паре приходится ютиться в сочинском шале. Ну и кто вы после этого, Михаил?

Соколова: Я все-таки хочу вмешаться. Как сказал поэт, если на клетке с носорогом написано «тигр» – не верь глазам своим. Вот я смотрю на Михаила, и мне не кажется, что его можно любить только за деньги. Помоему, в нем есть и иные привлекательные черты.

Маниович: А по-моему, мой образ в Tatler получился положительным. Меня даже спрашивали, не я ли заказал статью.

Соколова: Да уж, репутации продажной прессы повредит только некролог. Но не стоит обманывать себя, Михаил. Там написано, что вы похудели на 40 кг. Это сколько же вы весили, когда жили с красавицей Светланой? А ваша жадность? Кто не купил бедной женщине какой-то вшивый магазин?!

Маниович: Ничего себе вшивый! Невозможно купить магазин в «Метрополе»!

Собчак: Мне кажется, после прочтения статьи в Tatler читательницы должны задаться вот каким вопросом: а может, действительно романтический ужин в кустах в Нескучном саду для женщины гораздо важнее, чем бриллианты, 15 лет совместной жизни в полном благополучии, важнее даже, чем дети и любые морально-этические обязательства? По-моему, это должно быть неприятно и обидно.

Маниович: Хорошо. Я попробую объяснить. Я 10 лет провел в вашем московском гламуре.

Соколова: Нашем?

Маниович: Вы имеете к нему непосредственное отношение.

Соколова: А вы нет?

Маниович: Я в это дело давно наигрался.

Соколова: Гламур – это мыльный пузырь. Или, если хотите, комедия дель арте. Мы все в ней – смешные актеры. И вы, кстати, в первую очередь. Вы воплощаете образ «папика», мечту провинциальной фотомодели, который может купить все-все в магазине.

Собчак: Особенно в магазине Cartier, на втором этаже.

Соколова: И вот появляется довольно новый в нашей пьесе персонаж – ваша героическая жена, которая говорит – нет, меня ты не купил. Я ухожу от тебя с молодым красавцем. По крайней мере, так выглядит со стороны.

Маниович: Продолжая образный ряд, я должен заметить, что в пьесе под названием «гламур» я не более чем скромный статист.

Собчак: Да? А кто тогда главный герой? Светлана?

Маниович: Конечно.

Собчак: Не обидно ощущать себя статистом? У нас с вами есть масса общих знакомых. Все они в один голос говорят, что до развода вы были идеальной богатой московской парой: она – умница, красавица, намного моложе вас, и вы – богатый муж, выполняющий все ее капризы, покупающий бриллианты и бизнес.

Маниович: Я рад, что кому-то казался идеалом. На самом деле жизнь проходит совсем по-другому. 15 лет совместной жизни – это большой срок. Были дети, интересные вещи. Мы боролись за выживание. Годы, которые я прожил в России после эмиграции, – это было настоящее выживание. За эти годы случилось несколько положительных вещей. Во-первых, я остался жив. Вовторых, никто ко мне не может прийти и сказать, что я его предал. И наконец, рядом была молодая жена.