Философия свободы - [26]

Мою позицию в вопросе конфронтации между детерминизмом и индетерминизмом, компатибилизмом и инкопатибилизмом можно описать как агностическую. Другими словами, я не вижу достаточно веских причин предпочесть одну из этих позиций всем остальным[97]. Однако моя интуиция, как и у абсолютного большинства людей, скорее склоняет меня к позиции либертарианизма, хотя я и признаю, что у этой позиции имеются слабые места. И все же я считаю, что детерминизм и компатибилизм находятся в более сложной ситуации, поскольку противоречат нашему интуитивному восприятию, бытовой психоологии, нашему отношению к себе и другим, социальным институтам и даже законодательству, а следовательно, от них требуется больше аргументов, нежели от либертарианизма. И детерминизму, и компатибилизму приходится убедительно демонстрировать (не доказывать, поскольку неопровержимые доказательства едва ли могут существовать), что детерминизм способен правильно описать предпосылки и причины человеческих действий. Далее, жесткий детерминизм должен показать, что предопределенность несовместима с понятием свободы, а компатибилизм дожен убедить нас, что они как раз совместимы. Разумеется, и либертарианская позиция должна представлять убедительные аргументы и релевантное объяснение тому, каким образом свобода, в либертарианском понимании, является возможной, однако у либертарианцев имеется определенная фора, поскольку им требуется защищать только одно утверждение, а не два, как его противникам.

Подводя итог, скажу, что эта глава совсем не приблизила нас к ответу на вопрос о возможности свободы воли. В следующей главе мы попробуем рассмотреть этот вопрос с более практической позиции современной психологии.

3 Реактивные и объективные установки

Нам будет проще оценить концепцию свободы воли, если мы изучим, каким образом люди относятся друг к другу в качестве действующих лиц. Основным материалом для этого послужит статья Питера Ф. Стросона «Свобода и негодование»[98]. В нормальной ситуации, если один человек наносит другому травму, пострадавший обвинит обидчика. Чувство обиды Стросон называет реактивной установкой. Подобные установки и составляют в основном наше отношение друг к другу. Представьте себе мир, в котором люди не обладают способностью к такой моральной и эмоциональной реакции, где не существует этических оснований для похвалы или порицания. Этот мир показался бы нам совершенно чужим, что говорит о том, насколько фундаментальны для нас эти реакции. Они настолько свойственны нам, что едва ли мы смогли бы от них освободиться. Реактивные установки являются правилом, но случается, что мы делаем исключение из правил, к примеру, если действие было совершено под принуждением, если человек не понимает, к чему привело его действие и так далее. Если кто-то случайно наступил на мою руку, пытаясь мне помочь, боль будет столь же сильной, как если бы на мою руку наступили с умыслом, однако моя реакция в этих двух случаях будет различной: во втором случае я буду считать человека морально ответственным за причиненную мне боль[99]. Таким образом, при определенных обстоятельствах мы способны сдерживать наши реактивные установки и оценивать поступок другого человека иначе, чем мы оценили бы его в обычной ситуации. Мы считаем действующее лицо невиновным.

Стросон различает два типа невиновности[100]. В первом случае действующее лицо не имеет злого умысла и поступает плохо в результате неудачного стечения обстоятельств. В нормальной ситуации на него можно было бы возложить моральную ответственность за произошедшее, однако в данном конкретном случае мы считаем, что во всем виноваты обстоятельства, поэтому реагируем на действие спокойно. Во втором случае обидчик в принципе не способен нести моральную ответственность за что бы то ни было. Если у него отсутствует свойство автономии, он не может быть и объектом реактивных установок, а только объективных[101]. В этом случае действующее лицо рассматривается как человек, которому требуется лечение или контроль других людей, а не как самостоятельный индивид, несущий моральную или юридическую ответственность. Причем не только в виде порицания, но и в виде похвалы. В сериале «Доктор Хаус» встречается один персонаж, поражающий окружающих необыкновенным альтруизмом, который в конце концов оказывается лишь следствием нарушения обмена веществ. Когда мы видим, что поведение человека является не продуктом его рациональных решений, но лишь следствием дисфункции, у нас пропадает основание для моральной оценки. Еще один пример: в нормальной ситуации я стану осуждать человека, говорящего мне непристойности у всех на виду. Однако если я узнаю, что обидчик страдает синдромом Туретта, симптомом которого является подобное поведение, моя реакция изменится. Конечно, мне по-прежнему будет неприятно, но я не буду винить в этом больного. Другими словами, я сменю реактивную установку на объективную.

Это различие между реактивными и объективными установками есть не что иное, как пример бытовой метафизики, которая свойственна всем нам. Как отмечает Руссо: «Во всем, что ранит нас, мы ищем скорее смысл, нежели причину. Кусок черепицы, падающий с крыши, может сильнее навредить нам физически, но причинить меньше огорчения, чем камень, брошенный человеком с умыслом. Камень может промахнуться, но намерение всегда попадает в цель»