Философия свободы. Европа - [129]

Шрифт
Интервал
. Мнение, что Жорес и Каутский, если бы пожелали, смогли бы предотвратить войну, подтвердив свои антивоенные лозунги предыдущих лет, в высшей степени преувеличено, и я не знаю ни одного серьезного историка, который взялся бы его обосновать. Не скажу, что социалистические партии действовали правильно, но недоверие Ленина и протесты Розы Люксембург могли исходить только от тех, кто не стоял во главе массового движения, игравшего значительную роль в повседневной политической жизни страны. Разумеется, повторю, международный характер Интернационала был самым настоящим; интернационализм был не абстрактной догмой, но верой, которая играла в нем важнейшую роль. Когда Жорес, пытаясь сохранить единство движения, «сдался» немцам в 1904 г., а Плеханов во время Русско-японской войны пожал руку японскому социалисту Катаяме, это были не пустые жесты. Националистические течения в конечном счете оказались сильнее, чем социалистические, и вытеснили их. Это яркая примета и XIX, и ХХ вв. Позже и социализм, и коммунизм в странах Азии и Африки имели успех лишь в соединении с национализмом; однако во всем этом нет ни вины, ни заслуги Интернационала.

Подорвали Интернационал, с точки зрения непримиримых республиканцев и революционеров, не слабость его лидеров и не их собственное корыстолюбие. Не критики Маркса — Бернштейн и фабианцы — ускорили его гибель. Правда, те убедительно доказывали, что плата рабочим, взятая абсолютно или относительно, вопреки убеждениям Маркса, не падает, а растет; крупные землевладельцы не сосредотачивают в своих руках всю землю; рабочие добились больших льгот мирными методами, чем борьбой с государством; грани между низшей буржуазией и высшими слоями квалифицированных рабочих стали постепенно стираться. Сам Энгельс замечал, что рабочие, в общем, более склонны подчиняться правовой системе, чем бороться. Разумеется, все эти мысли, а также аргументы, призванные разоблачить «ревизионистские» методы, высказывали и фабианцы в Англии и, в некоторой степени, «экономисты» в России. Но не это было главным при «укрощении» немецких социалистов; да и расплывчатые объяснения, апеллирующие к «особенностям национального характера», здесь ни при чем. Снижению боевой активности немецкой социал-демократии способствовал успех этого движения. Маркс ратовал за политическую борьбу, осуществляемую массовым движением, а не за секты фанатичных конспираторов, охотно бросавшихся в огонь, подобно Бланки, или отказывающихся от всякого участия в политике, подобно синдикалистам и анархистам. Да и сам «вождь» — Фридрих Энгельс — писал в статье 1890-х гг.:

«Способ борьбы, применявшийся в 1848 году, теперь во всех отношениях устарел… Прошло время внезапных нападений, революций, совершаемых немногочисленным сознательным меньшинством, стоящим во главе бессознательных масс. Там, где речь идет о полном преобразовании общественного строя, массы сами должны принимать в этом участие, сами должны понимать, за что идет борьба, за что они проливают кровь и жертвуют жизнью. Этому научила нас история последних пятидесяти лет»[280].

«Прошло время» — но для кого? Энгельс не назвал Западную Европу; Плеханова и русских марксистов едва ли можно обвинять, коль скоро они считали ересью убеждение Ленина в правоте этих директив. Формулировку Энгельса, которую можно рассматривать и как жесткое предписание, и как рекомендацию (это различие не осознавалось в гегельянско-марксистском учении), практически никто не желал претворять в жизнь.

Немецкие социалисты действовали в соответствии с этой программой, считая ее достаточно легко выполнимой и вполне совместимой с их собственной концепцией ненасильственных методов и демократического мышления. Социалистическая партия была представлена в рейхстаге, где численность ее фракции постоянно росла; в конце 1890-х и в начале 1900-х стали неизбежными участие в общей политической жизни государства и контакт с другими партиями, причем уже не по вопросам социальной защиты или образовательной политики. Социалистам удалось создать свой мир, независимое, почти самодостаточное общество внутри среднего класса. Члены Социал-демократической партии Германии жили в значительной мере в своей собственной, прочно построенной, полностью обеспеченной и благополучной организации, со своими собственными школами, учебными и спортивными заведениями; они посещали свои лекции, пикники и концерты — одним словом, обеспечивали себя тем же, чем обеспечивали себя все респектабельные немцы. Это неизбежно вело к комфорту и некоторому самодовольству; но такова была цена власти и, следовательно, ответственности. Немецкое Rechtsstaat[281] — законопослушное, добропорядочное общество, несмотря на все недостатки, — сделало из немецких социалистов мирных оптимистов, действующих по принципу «все хорошо в меру». Социалисты оказались, сами того не зная, столпом развивающегося общества, а потому отнюдь не бессмысленными были слова Бернштейна (с которым в глубине души соглашался Каутский, хоть и боялся этого), что, если дела пойдут таким образом, уже в ближайшем будущем возможен будет безболезненный переход к социализму.

Продолжить чтение
Еще от автора Исайя Берлин
История свободы. Россия

Либеральный мыслитель, философ оксфордской школы, Исайя Берлин (1909–1997) совместил ясность британского либерализма с антиутопическими уроками русской истории. Его классические работы по политической теории и интеллектуальной истории объясняют XIX век и предсказывают XXI. Эта книга – второй том его сочинений (первый – «Философия свободы. Европа»), рисующих масштабную картину русской мысли. История свободы в России для Берлина – история осмысления этого понятия российскими интеллектуалами XIX–XX веков, жившими и творившими в условиях то большей, то меньшей несвободы.

Северный Волхв

«Северный волхв» (1993) – последняя прижизненная книга британского мыслителя Исайи Берлина (1909–1997), которая входит в цикл его исследований, посвященных центральным фигурам контр-Просвещения: Жозефу де Местру, Джамбаттисте Вико и Иоганну Готфриду Гердеру. Герой книги Берлина Иоганн Георг Хаманн (1730–1788, полузабытый современник Канта, также, как и он, живший в Кёнигсберге, предстает в его эссе не столько реакционером и хулителем идеи автономного разума, сколько оригинальным мыслителем, ставшим предшественником основных тенденций философии нашего времени – идеи лингвистической природы мышления, неразрывности и взаимопроникновения природы и культуры, аффективных основ познания и множественности типов рациональности.

Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах

В 1945 году, впервые после того, как 10-летним мальчиком он был увезен из России, Исайя Берлин приехал в СССР. В отличие от, увы, многих западных интеллигентов, наезжающих (особенно в то время) в Советский Союз, чтобы восхититься и распространить по всему миру свой восторг, он не поддался ни обману, ни самообману, а сумел сохранить трезвость мысли и взгляда, чтобы увидеть жесткую и горькую правду жизни советских людей, ощутить и понять безнадежность и обреченность таланта в условиях коммунистической системы вообще и диктатуры великого вождя, в частности.

Рекомендуем почитать
Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков

Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.

Постанархизм

Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.

Мифологичность познания

Жизнь — это миф между прошлым мифом и будущим. Внутри мифа существует не только человек, но и окружающие его вещи, а также планеты, звезды, галактики и вся вселенная. Все мы находимся во вселенском мифе, созданным творцом. Человек благодаря своему разуму и воображению может творить собственные мифы, но многие из них плохо сочетаются с вселенским мифом. Дисгармоничными мифами насыщено все информационное пространство вокруг современного человека, в результате у людей накапливается множество проблем.

Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.

Хорошо/плохо

Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.

Демократия — низвергнутый Бог

Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.

Апология капитализма

Айн Рэнд (1905–1982) — американский романист, эссеист, философ. Она родилась и училась в Петербурге, в 1926 году эмигрировала в США. Убежденная противница коммунизма, она защищает принципы индивидуализма и крайнего либерализма, именно такую позицию Айн Рэнд считает по-настоящему человечной и гуманной. В основе ее философии — принцип свободы личности. Айн Рэнд выступает с апологией капитализма, доказывая, что это не только самый эффективный, но и самый честный уклад общества, который основывается на свободе выбора человека.На русском языке уже вышли романы Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», «Мы — живые», «Источник».