Философия подвига - [3]

В Клубе кордельеров Жак Ру получил некоторую известность, потому что его наградили кличкой, хвалебной в этих кругах: Маленький Марат.

Большой Марат, удивительное дело, проявил инициативу личного знакомства с Жаком Ру, принял его по-братски и доверил ему передать письма в Клуб кордельеров и в Клуб якобинцев (в это время Большой Марат скрывался у сестёр Эврар).

Некоторое время спустя, спрятавшись под именем Легрос, Марат попросил Жака Ру спрятать его. Ру держал его у себя шесть дней, готовил ему еду, служил ему сам буквально — спал на твёрдом полу и опустошал его ночной горшок, но был удовлетворён, «служа общественному благу». Ру жил тогда на rue Aumaire, на втором этаже.

Во время разговоров с Маратом Жак Ру поведал тому, что хочет уйти из священничества, жениться, обзавестись типографией и основать журнал.

Нужно сказать, что Жак Ру не нуждался в журнализме, чтобы стать популярным. Он сделался популярным методами, которых Марат не знал и не мог употребить. Будучи священником, Ру произносил проповеди для неимущих, группировал женщин вокруг себя и умножал революционные проповеди.

С 24 мая 1792 он проповедовал не только в Сент-Николас де Шампс, где он служил, но и в Сент-Усташ, в Сент-Маргарите, в Сент-Сюльпис, в Сент-Антуан и даже в Нотр-Дам.

Эти проповеди уже содержали те идеи, которые заслужили ему место неоспоримого лидера группы «бешеных» — Enrages.

Предвосхищая Террор, его даже превышая в формулировках, в своей теории заложников Жак Ру требовал безжалостных мер против врагов революции:

«С этих пор, подозрительные граждане, назначьте цену за головы эмигрантов-заговорщиков и коронованных тиранов, которые вооружились против нашей свободы. Возьмите в заложники женщин, детей предателей родины, чтобы они отвечали за события войны, чтобы, закованные в цепи, они бы были открыты огню противника или же железу убийц, которых они рекрутировали, чтобы дома этих трусливых обитателей, которые выдали наши крепости, были бы снесены и разрушены. Вспомним, что Англия спаслась, покрыв эшафоты красным от крови предателей и клятвопреступников».

Сурово, суровее не бывает. Священник вышел за границы христианства.

Но это не что иное, как политическая программа, и заметьте — за восемь месяцев до её реализации — угроза казни Людовика XVI.

Французская революция могла закончиться как пролетарская, как революция санкюлотов, но закончилась как буржуазная.

Изначально это была революция всех против того порядка жизни, который уже всем мешал. Это была революция против аристократов и королевских чиновников в первую очередь, а уж потом против короля. Король Луи Шестнадцатый имел несчастье символизировать старую жизнь.

Робеспьер, которого в России почитают как ужасного революционера, на самом деле был либералом. Реальным крайним революционером был даже не Марат — друг народа, но Жак Ру, неистовый священник, требовавший брать в заложники и женщин, и детей, и в цепях гнать их перед французской армией.

Вот что пишет Жак Ру против буржуазии, обращаясь к народу, к санкюлотам:

«На кой вам послужит отрубание головы тирана и сокрушение тирании, если вы все ваши дни поглощаемые agioteurs, монополистами? Они собирают в их прекрасных магазинах пищу и товары первой необходимости, которые они затем продадут за потребную им цену, людям, которые голодны, ремесленникам, которым необходимы в их профессиях лён, кожа, мыло, железо. Против них также необходимо восстать. И ничего не значит, что они себя называют патриотами? И ничего не значит, если они позаботились выступить за революцию, потому что они захватили национальные богатства, в огромных помещениях вчерашних монастырей они складируют ворованные товары?»

На приёме в Конвенте 3 и 12 февраля 1793 года была зачитана объединённая петиция восьми секций Парижа. В интересах «наименее зажиточного класса народа» они потребовали от Конвента «нисколько не опасаться наступить на свободу коммерции и на право собственности».

Они потребовали «хорошего закона о средствах для выживания». Максимум зерна, общие измерения для зерна, смертную казнь против спекулирующих валютой в случае рецидива. Против оппонентов максимума зерна, наблюдение над магазинами республики директоров департаментов. И запрещение чиновникам администрации вмешиваться в коммерцию средств для выживания.

Я перевожу, держа левой рукой французскую книгу, правой царапаю текст. Перевод не гладок, но вы понимаете, французская буржуазия далеко не была буржуазной. Против короля и аристократов дружно восстали (во Франции тогда было 24 миллиона населения, из них 200 тысяч аристократов), а затем стали разбираться между собой. Буржуазия сумела победить. Становится в свете их победы понятным, почему Жак Ру предпочёл смерть от собственных рук появлению перед буржуазным судом.

Гудрун Энслин и Андреас Баадер

У него в рубрике «страна, где родился» в Википедии значится «Третий рейх». Город Мюнхен. Родился 6 мая 1943 года.

Он появился в Берлине в конце июля — начале августа 1967 года, как раз вышел из тюрьмы в баварском Траунштайне.

Те дни лета 1967-го радикализировали немецких левых. Во время демонстрации против персидского шаха полицейский Карл-Хайнц Куррас застрелил студента Бенно Онезорга. Студент-теолог, похожий на Христа, взорвал воображение левых. В вечер убийства Онезорга 2 июня 1967 г. в Республиканском клубе Гудрун Энслин выкрикивала: «Они нас всех прикончат — вы что, не знаете, с какими свиньями мы имеем дело? Это же поколение Аушвица, с которым мы имеем дело — с людьми, которые устроили Аушвиц, нельзя дискутировать! У них есть оружие, а у нас — нет. Мы тоже должны вооружиться».