Философия и методология науки XX века: от формальной логики к истории науки. Хрестоматия. - [5]
История развития логического позитивизма показала, что, во-первых, осмысленность не тождественна научности; во-вторых, нет абсолютной непроницаемой границы между наукой и другими видами интеллектуальной деятельности; в-третьих, нельзя теоретическое знание полностью выводить из эмпирического; наконец, не существует «чистого» чувственного опыта.
В этом и заключается, на наш взгляд, положительный результат противоречивых исследований логических позитивистов. Как известно, для продвижения философской мысли важны не только правильные ответы, но и в не меньшей степени интеллектуальные тупики. Именно в таких поворотных критических точках («точках бифуркации») человеческая мысль способна выйти на новый уровень, к новым горизонтам знания.
После Второй мировой войны логический позитивизм постепенно утрачивает свой авторитет как ведущее направление западной философии науки. Мыслителей и ученых все менее привлекала идея выработки некой идеальной методологии, обеспечивающей набор жестких норм и стандартов и единого унифицированного языка науки. Все большую симпатию вызывали идеи историзма науки, ее вписанность в общекультурный контекст. В проблематике философии науки на передний план выходят исследования исторической динамики науки с учетом влияния на нее социокультурных факторов.
После кризиса программы логического позитивизма на протяжении XX в. было разработано в рамках философии науки и аналитической философии несколько альтернативных программ: 1) программа анализа языка науки; 2) программа критического рационализма («линия Поппера»); 3) программа прагматизации и социализации науки («линия Куна»). Все три программы подвергли жесткой критике основные концепции и постулаты логических позитивистов, но если первую и отчасти вторую можно в какой-то мере считать попытками реформирования и обновления неопозитивистской парадигмы (хотя уже Поппер вышел за пределы этой парадигмы), то третья программа является принципиально новым вектором развития философии и методологии науки XX в. Происходит коренной поворот от формально-логической науки к социологии знания. Следует также отметить, что в современной философии науки приоритет получила «линия Куна».
В недрах аналитической философии XX в. возникают альтернативные программы «спасения» и реабилитации логического позитивизма. По крайней мере, философам аналитического толка была дорога такая идея, как представление знания в виде формальной системы, опирающейся на данные наблюдения и опыта. Однако этот процесс сопровождался жесткой критикой логического позитивизма.
Напомним, что в узком смысле слова под аналитической философией понимается доминирующее направление в англоязычной философии ХХ в. В широком смысле слова аналитическую философию можно трактовать как определенный стиль философского мышления. Он характеризуется такими качествами, как строгость, ясность, структурированность, системность, точность используемой терминологии, недоверчивое отношение к широким философским обобщениям и спекулятивным рассуждениям. Для философов аналитической ориентации важен не только результат, но и процесс аргументации. Главную тенденцию аналитической философии в 60-х годах точно выразил Г. Бергман — «лингвистический поворот» («Linguistic Turn»).
Новая «лингвистическая» (или «семантическая», по определению У. Куайна) стратегия состояла в переводе философского разговора об объектах в разговор о словах. Суть новой программы заключалась в повороте от наивно-реалистических представлениий о том, что философия может исследовать мир в его субстанциалистском и эссенциалистском смысле, к исследованию того, как мы говорим о мире и как рассуждаем о самом рассуждении. Другими словами, на первый план выходят проблемы языка.
В настоящей хрестоматии философия лингвистического анализа представлена работами У. Куайна и Д. Дэвидсона.
Интеллектуальное наследие выдающегося американского философа Уилларда Ван Ормана Куайна тесно связано с работами Р. Карнапа. Недаром именно ему и посвящает Куайн одну из своих основных книг «Слово и объект». По сути, вся программа американского философа представляет собой критическую оппозицию к учению Карнапа, главной фигуры Венского кружка. Он критикует последнего прежде всего за непоследовательный релятивизм.
Центральным пунктом критики для Куайна является концепция языковых каркасов Карнапа[7]. Скажем несколько слов о главных постулатах этой концепции. Карнаповская концепция языковых каркасов помогала более строго определить трактовку идеи существования и исключить или хотя бы проконтролировать «метафизику» (типа утверждений о существовании абсолютного пространства, объективной реальности, перводвигателя и т. д.). При этом важно подчеркнуть, что языковые каркасы предполагают «ступенчатую», «слоистую» концепцию существования. Надстраиваясь один над другим, языковые каркасы позволяют выразить существование объектов все более высоких уровней (которые могут быть определены как классы объектов первого уровня, как классы классов и т. д.).
В связи с языковыми каркасами Карнап различает внутренние
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.