Философия и методология науки XX века: от формальной логики к истории науки. Хрестоматия. - [2]
логический атомизм (Б. Рассел, Л. Витгенштейн);
логический эмпиризм, или логический позитивизм (М. Шлик, Р. Карнап);
философия лингвистического анализа (У. Куайн, Д. Дэвидсон).
Неопозитивисты предложили особый подход к обоснованию фундаментальных понятий и принципов науки. Это было неслучайно, так как наука конца XIX — первой трети XX в. переживала своеобразную эпоху «бури и натиска». Революции в математике и физике этого периода актуализировали проблему обоснования научного языка. В этой связи неопозитивисты сосредоточили свое внимание на анализе языка и разработке логической техники такого анализа. При этом ставку они сделали на математическую логику, с помощью которой хотели решить проблемы методологи науки средствами самой науки. У истоков этой программы обновления стояли Б. Рассел (1872–1970) и Л. Витгенштейн (1889–1951).
Методологическая концепция логического позитивизма в целом сформировалась в результате отождествления структуры классической экстенсиональной логики (фундаментального раздела современной математической логики) со структурой всего научного знания и гносеологического истолкования элементов этой структуры. При этом получается такая модель научного знания, которая может быть объявлена стандартом и образцом для всех последующих научных теорий.
Обратимся к наиболее простой пропозициональной логике, в основе которой лежат «атомарные» предложения A, B, C… Этим предложениям приписывают две основные характеристики: 1) каждое атомарное предложение является либо истинным, либо ложным; 2) атомарные предложения независимы друг от друга, т. е. истинность или ложность одних никак не влияет на истинность или ложность других.
Из атомарных предложений с помощью специальных логических связок образуются сложные, «молекулярные» предложения. При этом истинность или ложность молекулярного предложения зависит полностью от истинности или ложности атомарных предложений, входящих в его состав.
Стройное аксиоматическое представление логики было дано в трехтомном труде Б. Рассела и А.Н. Уайтхеда «Principia Mathematica» (1910–1913). В этой книге Рассел развил применительно к обоснованию математики разработанные Г. Фреге первичные системы математической логики. В качестве средств логического анализа Рассел предлагает разработанные им теорию типов и теорию дескрипций (описаний). В последней английский математик-философ различает два типа отношения знаков к обозначаемому объекту — имена и описания. Имена непосредственно указывают на объект (например, Лондон, Луна). Описания характеризуют предмет по некоторым выделенным признакам. Среди них Рассел различает определенные описания, относящиеся к индивидуальным предметам (Лондон — столица Англии, Луна — спутник Земли), и неопределенные описания, относящиеся к классу предметов (все четные числа делятся на два; все металлы электропроводны).
Рассел считает, что различение имен и описаний принципиально важно для прояснения логической структуры языка, которая не совпадает с его грамматической структурой. Такое несовпадение и является в большинстве случаев источником многих заблуждений, связанных с приписыванием любым смыслам языковых выражений статуса имен, обозначающих реальные объекты.
Уточняя концепцию различения смысла и значения известного логика Г. Фреге, Рассел развивает идею об обозначающих выражениях, функционирующих как имена предметов, которые в реальности не существуют. Такие выражения имеют смысл в некоторых языковых контекстах, но не имеют денотата (значения). Выражение «Пегас» имеет смысл лишь в контексте античных мифов. Абстракции этого типа являются вымышленными объектами (гипостазами), которым нельзя приписывать реального существования (традиция философского номинализма). Они соответствуют пустому классу.
Таким образом, в концепции Рассела понятия рассматривались в качестве слов, обозначающих общие признаки некоторого набора единичных предметов. Они трактовались как «символические функции», а оперирование понятиями рассматривалось как «словесные операции».
Истинность неопределенных описаний, которые соответствовали общим понятиям, устанавливалась в расселовской теории дескрипций путем их редукции к определенным описаниям, которые соотносились с индивидуальными объектами. В результате возникала иерархия уровней. В рамках этого подхода открывались возможности различать высказывания об индивидах, о классах, о классах классов и т. д. [4] А это, в свою очередь, коррелирует с идеями теории типов.
Другой важной фигурой этого периода был Л. Витгенштейн. Его знаменитый «Логико-философский трактат» (1921) произвел «завораживающее впечатление» на членов Венского кружка.
В этот период своего творчества Витгенштейн создает простую модель реальности, служащую зеркальным отображением структуры языка пропозициональной логики. Суть этой модели такова: действительность состоит не из вещей, предметов, явлений, а из атомарных фактов, которые могут объединяться в более сложные, молекулярные факты. Далее Витгенштейн констатирует сходство своей модели с основными установками пропозициональной логики. Его атомарные факты также независимы друг от друга, как и атомарные предложения логики.
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.