Философия Х. Патнэма - [47]
В статье "Мозг и машины" (“Mind and Machines”, 1960), где Патнэм формулирует новый функциональный подход к проблеме сознания, он предлагает использовать для описания функциональных состояний мозга формализмы теории машин Тьюринга. Машину Тьюринга можно охарактеризовать как множество инструкций для выполнения множества простых операций над цепочками символов, которые образуют "входные данные" машины. Эти инструкции группируются в "машинные состояния", каждое из которых, будучи конечным множеством, управляется некоторой главной инструкцией, переключающей состояния и определяющей их последовательность в соответствии с "входными данными". Важно подчеркнуть, что одна и та же машина Тьюринга может быть реализована в разных физических системах (изготовленных из разных материалов, с разными структурными свойствами и т.д.).
Однако очень скоро обнаружилось, что формальные свойства таким образом описанных "машинных состояний" сильно отличаются от формальных свойств ментальных состояний. Патнэм попытался дать новую формулировку функционализма в виде "идеальной психологической теории" [153], которая опиралась на использование формальных средств теории вычислений. Но как было установлено впоследствии, этот вариант функционализма тоже оказался неудовлетворительным [154]. Однако в книге "Разум, истина и история" Патнэм все еще заявляет о своей приверженности функционализму, хотя и признает невозможность функционального объяснения качественного характера наших восприятий и ощущений.
Дело в том, что когда мы видим определенный оттенок голубого или красного цвета, когда мы вдыхаем запах розы или пробуем мороженое, наш опыт имеет качественную специфику, благодаря которой каждое наше ощущение является ощущением особого рода. Эти субъективные качественные характеристики нашего опыта были обобщены в понятии "феноменологических качеств" или qualia. Наиболее важной особенностью qualia является то, что мы знаем их непосредственно, что они "существенным образом связаны с отдельно взятой точкой зрения" [155]. Поскольку функционализм стремится дать объективное описание сознания (то есть "открытое" множеству точек зрения), то он неизбежно исключает из рассмотрения качественный характер нашего опыта. Поэтому qualia являются главным аргументом против функционализма.
Хорошо понимая, что qualia представляют реальную трудность для функционализма, Патнэм отмечает, что «когда думаешь об относительно абстрактных чистых психологических состояниях, например, о том, что мы назвали "заключенным в скобки" убеждением, то есть о мысли, взятой только в ее "понятийном" содержании, или о таких диффузных эмоциональных состояниях, как ревность или сердитость, то отождествление их с функциональными состояниями всей системы представляется очень правдоподобным; но когда думаешь о… восприятии определенного оттенка голубого, отождествление оказывается невозможным» [156]. Однако последующие исследования Патнэма показали, что даже "ограниченные" надежды на функционализм были напрасны. Его книга "Репрезентация и реальность" главным образом посвящена обоснованию невозможности отождествления наших пропозициональных установок (выражаемых глаголами "считать", "верить" и т.д.) и интенционального характера наших мыслей с определенными функционально описанными состояниями мозга. Не только qualia, но и мысль, взятую в ее "понятийном" содержании, оказалось невозможным объяснить в функциональных терминах.
"Крах" функционального подхода к проблеме сознания заставил Патнэма задуматься над теми общими допущениями, которые лежали в основе этого подхода, и поставил перед ним задачу поиска иной "парадигмы" для исследования отношения между сознанием и мозгом. Эти поиски, вплетенные в контекст его размышлений о реализме, изменили как его представление о самом реализме, так и понимание им проблемы сознания.
2. Новый подход к проблеме восприятия
Как мы уже отмечали, в 1994 году Патнэм прочитал цикл Дьюевских лекций в Колумбийском университете, в которых он перенес рассмотрение реализма в ту плоскость, в какой этот вопрос обсуждался в начале века У.Джемсом, американскими неореалистами, Дж.Муром, Б.Расселом и др. Теперь в центре его размышлений о реализме оказалась проблема восприятия.
Патнэм отмечает, что после 30-х годов, когда возобладало определенное представление о природе ментального (которое он называет "картезианским" и о котором речь пойдет дальше), проблема восприятия перестала быть "темой" для философов. И даже уничтожающая критика этого господствующего представления Дж.Остиным (в его посмертно изданной книге “Sense and Sensibilia”) [157] была оставлена без должного внимания со стороны современных философов.
Не случайно поэтому, считает Патнэм, проблема реализма "всплыла" в другой области, а именно, в философии языка. Однако и в своей "лингвистической" формулировке эта проблема имеет непосредственное отношение к тому, как трактовать восприятие человеком окружающего мира. Согласно Патнэму, сам факт, что отношение между языком и реальностью стало проблемой, является следствием определенного понимания восприятия. Мы не видели бы никакой проблемы в том, как "язык прицепляется к миру", благодаря чему мы способны говорить о домах, деревьях, королях и капусте, если бы мы изначально не воспринимали как "безнадежно наивное" и "пустое" то простое соображение, что "мы все время
