Философия Энди Уорхола - [44]
«Прекрати. Я слышала, как ты высказывался о критических отзывах на твои работы». Ну раньше я никогда не читал газет, особенно отзывов о моей работе. Но теперь я очень внимательно читаю каждый отзыв обо всем, что я делаю – то есть обо всем, на чем стоит мое имя.
«Когда я работал сам, – объяснил я Дэмиан, – я никогда не читал ни отзывов о себе, ни моей рекламы. Но потом, когда я как бы перестал делать вещи и начал их производить, я захотел знать, что люди говорят о них, потому что в этом уже не было ничего личного. Я принял деловое решение начать читать отзывы о том, что я произвожу, потому что, как глава компании, я понимал, что мне надо думать и о других людях. Поэтому я все время думаю о том, как по-новому представлять интервьюерам одно и то же, и это еще одна причина, по которой я теперь читаю отзывы, – я просматриваю их, и смотрю, не говорится ли нам или о нас что-нибудь, чем мы можем воспользоваться. Например, сегодня в этой французской газете журналист назвал мой звукозаписывающий аппарат таким красивым словом – magnetophone.
Я подошел к стопке газет и нашел статью, о которой говорил: «Правда, неплохо выглядит на странице? По-другому. Новое слово для старого предмета». «Ты читал отзыв о том, как ты играл в фильме с Лиз Тэйлор?»
«Конечно нет, потому что играл я сам, и потому не хочу знать, что об этом думают другие. Я велел Б вырвать его из газеты, прежде чем дать мне ее».
«Там говорилось, что ты выглядел „немного отталкивающе, как рептилия“.
Она меня проверяла: хотела выяснить, правда ли я не расстраиваюсь, когда слышу о себе такие вещи. Меня это, правда, не расстраивало. Я даже не знал, что значит «быть похожим на рептилию». «Это что, значит, что я скользкий?» – спросил я ее.
«В рептилиях есть что-то такое, – сказала она. – Помимо их внешнего вида. Это единственные животные, которые не любят, чтобы их трогали. – Сказав это, она выпрыгнула из кресла. —А ты не возражаешь, чтобы тебя трогали, правда?» Она шла ко мне.
«Нет! Нет, возражаю!» Она все приближалась. Я не знал, как ее остановить. Я был в панике и заорал: „Ты уволена!" Но это не помогло, потому что она у меня не работает. Вот почему мне нравится быть только с Б, которые у меня работают. Она дотронулась до моего локтя мизинцем, и я завопил: „Убери от меня руки, Дэмиан!"»
Она пожала плечами и сказала: «Теперь нельзя сказать, что я не пыталась». Она вернулась в свой угол. «Ты действительно не выносишь, когда до тебя дотрагиваются. Я помню, когда я с тобой только познакомилась, я наткнулась на тебя, и ты отскочил футов на шесть. Почему ты так?
Боишься микробов?»
«Нет. Боюсь, чтобы на меня не напали».
«Это с тобой с тех пор, как в тебя стреляли?»
«Я всегда был такой. Я всегда уголком глаза оглядываюсь по сторонам. Я всегда посматриваю, назад, вверх… – здесь я поправил себя. – Нет, не всегда. Обычно я забываю, но всегда собираюсь».
Я подошел к окну. Мы были на четырнадцатом этаже. Так высоко я еще никогда не ночевал. То есть высоко не над уровнем моря, а в таком высоком здании. Я всегда говорю о том, как хотел бы жить на верхнем этаже небоскреба, а потом подхожу к окну и просто не могу с этим справиться. Я всегда боюсь выпасть наружу. Здесь подоконники такие низкие, что вчера вечером я опустил металлические ставни. Не понимаю, почему богатые люди стремятся жить выше и выше. Я знал одну семейную пару в Чикаго, они жили в небоскребе, а потом, когда рядом построили небоскреб повыше, они переехали туда. Я отошел от окна. Быть может, мой страх высоты гормонального свойства.
Я всегда свожу любую проблему к ее химической основе, потому что действительно думаю, что с этого все начинается и этим заканчивается.
«Ты имеешь в виду, что люди с годами не становятся умнее?» – сказал Б, входя в комнату.
«Нет, почему же, – ответил я. – Становятся. Приходится, вот все и умнеют, как правило».
Б сказал: «Но если ты знаешь, в чем все дело, то начинаешь отчаиваться и жить больше не хочется».
«Не хочется?» – переспросил я.
«Точно, – Дэмиан согласилась с Б. – Если ты умнее, это не делает тебя счастливее. Девушка в одном твоем фильме сказала что-то вроде: „Я не хочу быть умной, потому что это вгоняет в депрессию“.
Она цитировала Джери Миллера из фильма «Плоть» (Flesh). Знания, конечно, могут вогнать в депрессию, если ты сам не знаешь, что ты знаешь. Здесь, наверное, важна точка зрения, а не сам ум.
«Ты утверждаешь, что в этом году ты умнее, чем был в прошлом году?» – спросил меня Б.
Так оно и было, поэтому я сказал «да».
«Как ты стал умнее? Что ты узнал за этот год, чего не знал раньше?»
«Ничего. Поэтому я и умнее. Еще один год для ознакомления с Ничем».
Б засмеялся. А Дэмиан – нет.
«Не понимаю, – сказала она, – если ты все время узнаешь ничто, от этого жить становится труднее и труднее».
От того, что узнаешь ничто, тяжелее не становится, становится легче, но большинство делает такую же ошибку, что и Дэмиан, —думает, что становится труднее. Это большая ошибка.
Она спросила: «Если ты знаешь, что жизнь – ничто, тогда для чего ты живешь?»
«Ни для чего».
«А вот мне нравится быть женщиной. Это не ничто», – сказала она.
