Филипп IV Красивый. 1285–1314 - [7]
30 марта 1282 года, в пасхальный понедельник, в Палермо произошла драка, когда жители шли на вечерню в церковь. Французы утверждали, что сицилийцы прятали оружие под своей одеждой. Они начали обыскивать мужчин и женщин, причем последних очень неосмотрительно. Несколько разъяренных мужчин набросились на них, избивая и убивая. Это послужило сигналом к всеобщей резне. Повсюду раздавались крики "Смерть французам!" Никого не щадили, даже беременных женщин, которых жестоко расчленяли. Губернатору, Жану де Сен-Реми, удалось бежать из города; его быстро настигли и он погиб вместе со всей своей свитой. Та же лихорадка убийств охватила весь остров. Мессина колебалась несколько дней, а затем позволила увлечь себя этим движением. Такова была Сицилийская вечерня, которая пролила много чернил и вдохновила самые экстравагантные рассказы. Некоторые авторы писали, что восстание вспыхнуло повсюду одновременно, а колокола звонили на всю катушку, призывая к резне! Роль Прочиды была также преувеличена: тем не менее, Педро III мог быть доволен его услугами.
Палермо поднял папский флаг; город счел разумным отдать себя под защиту Мартина IV. Реакция была незамедлительной. Папа осудил сицилийцев и приказал им вернуться к послушанию. В то же время Карл Анжуйский направил флот и армию, предназначенные для завоевания Константинополя, к Мессине. Столкнувшись с этой угрозой, повстанцы обратились за помощью к Педро III. Поскольку французский двор был встревожен его приготовлениями, он цинично ответил, что планирует возглавить карательную экспедицию в Африку. Его флот действительно отплыл на юг, и было сообщено, что арагонцы высадились в Колло, небольшом порту Константины. Но сицилийцы были не менее хорошо информированы, поскольку именно в Колло их послы встретились с Педро III. Мог ли он отказаться от предложенной ему короны? Он позволил навязать себе корону Сицилии, но, будучи искусным стратегом, позволил Карлу Анжуйскому измотать свои силы под стенами Мессины. Он покинул Африку только в сентябре, мирно высадился в Трапани и отправился в Монреале, чтобы быть коронованным епископом Чефалу, конечно же, по праву своей жены! Вскоре после этого его адмирал Рожер де Лориа[66], безусловно, величайший мореплаватель своего времени, вошел в Мессинский пролив со своими боевыми галерами. Флот Карла Анжуйского состоял в основном из транспортных судов. Однако он попытался заблокировать проход. Лория сжег большинство из них. У Карла не было выбора. Чтобы не оказаться на милости своего соперника, он снял осаду Мессины с такой поспешностью, что бросил свои осадные машины, багаж и флаги и уплыл в Италию. Ему пришлось не только отказаться от Сицилии, но и готовиться к защите Неаполитанского королевства от арагонцев. Хронист Виллани[67] приписывает ему эти разочарованные размышления, слишком мало соответствующие менталитету Карла, чтобы их можно было принять безоговорочно:
— "Сир Боже, раз уж тебе угодно, чтобы мне выпала противоположная судьба, я прошу тебя, чтобы спуск совершался маленькими шажками".
Его положение было не таким серьезным, как казалось. Действительно, как только стали известны новости из Сицилии, французы отправились в путь под командованием Пьера Алансонского и Робера Артуа. Филипп III, подстрекаемый Марией Брабантской, поощрял эти отъезды, не оценивая последствий своих действий. Недостатка в добровольцах не было. Перспектива сражаться в этой прекрасной Италии восхищала французских сеньоров. Если и нашелся какой-то мудрый советник, чтобы предупредить Филиппа, то он не был услышан!
Педро Арагонский был не в состоянии противостоять франко-анжуйским войскам. Но он обладал значительными ресурсами и действовал не считаясь со средствами. Зная возвышенный характер Карла Анжуйского, он предложил разрешить их ссору в единоборстве. Два короля должны были сражаться с сотней рыцарей с каждой стороны. Поединок должен был состояться в Бордо, то есть в английской Гиени. До тех пор будет соблюдаться обычное перемирие. Король Неаполя согласился. Он не понимал, что его противник хотел выиграть время и деморализовать подкрепления, прибывшие из Франции, обрекая их на бездействие. Карл отправился в Гиень, оставив Неаполитанское королевство на попечение принца Салерно, своего старшего сына, которого также звали Карл
