Филантропия в Америке - [5]
Книга «Из глубин» стала для Бремнера одной из идейных и фактологических опор для его канонической работы «Американская филантропия»19. Появление этой сравнительно небольшой работы, вышедшей первым изданием в 1960 году, было обдуманным откликом на встречу историков в Принстоне, и смогла эта книга появиться, благодаря финансовой поддержке организовавших ее издание фондов.
Считается, что именно эта книга Бремнера положила начало систематическому изучению филантропии как специальной сферы исследований. «В то время, – писал в 1988 году, предваряя второе ее издание, Дэниел Бурстин (Daniel J. Boorstin), современник и единомышленник Курти и Бремнера, – это была остро необходимая работа, помогающая осознать и определить здешнюю филантропическую традицию. Она выдержала испытание временем и является до сих пор стандартным кратким обзором американской филантропии, который используют студенты и преподаватели, историки и исследователи, журналисты и политики. Бремнер не был ни сентиментальным ученым, что позднее ему приписывали, ни циничным „разгребателем грязи“, чем стало затем отличаться немало исследователей, выдвигающих на первый план пороки филантропии. Он был неутомимым и благожелательным историком, по-пионерски проложившим путь специальным и систематическим исследованиям филантропии в Америке»20.
Бремнер и впоследствии подтвердил репутацию выдающегося знатока истории филантропии в Америке рядом других работ. Среди них подготовленный под его редакцией монументальный, в трех томах, труд «Дети и молодежь в Америке: документальная история» (1970), посвященный публичной политике в этой сфере от эры колоний до начала Великой Депрессии21. В 1980 году появляется работа «Общественное благо: филантропия и социальное благополучие в период Гражданской войны»22.
Давний интерес к связи истории с литературой, искусством и фольклором позволил Бремнеру в 1994 году подготовить до сих пор знаменитую книгу «Благотворительность и филантропия в истории». Она представляет собой почти энциклопедическое собрание – от древности до нашего времени – историй и рассказов, стихов и баллад, отрывков из романов, биографий и пьес, связанных с благотворительностью и филантропией и помещенных в биографический и исторический контекст23.
И все же именно «Американская филантропия» была главной книгой Бремнера и всей историографии филантропии в США той поры. Она и завершила первую волну ее интерпретации, явившись фундаментом всех последующих работ по истории этой сферы. Бремнер был по убеждениям несгибаемым либералом старого закала и принадлежал, как и его наставник Мерле Курти, а среди их коллег Дэниел Бурстин, к послевоенной «школе консенсуса» в американской истории. За их спиной были конфликтная эра прогрессивизма начала века, полное страданий и радикализма время Великой Депрессии, кровавая Вторая мировая война, а вслед за ней – начало холодной войны с разгоревшейся в стране антикоммунистической «охотой на ведьм». Неудивительно, что историки этой школы пришли к заключению, что пора исследовать и интерпретировать американскую историю, исходя из того, что американцев объединяет, а не разъединяет. И что главным орудием «американского успеха» в истории является компромисс и консенсус, а не радикализм европейского свойства. Вот филантропия, ее доноры и организации, как раз и были одной из объединяющих сил, поскольку занимались активной публичной защитой не только бедных, но также ценностей и образа жизни всех американцев24.
***
Место наследия Бремнера и других авторов этой школы в историографии американской филантропии, так же, как и последующие попытки его критики и даже развенчания, можно лучше всего понять в историческом контексте той эпохи.
В 60-е годы, на пороге которой вышла «Американская филантропия», заканчивалась эра «послевоенного процветания» в США, когда, на одном его полюсе впервые появившийся и преимущественно белый средний класс достиг высоких для той поры стандартов потребления и образования, а на другом – хронически бесправное и бедное черное меньшинство вело длившуюся десятилетие упорную борьбу за десегрегацию во всех областях жизни, гражданские права и доступ в «общество потребления».
Начавшийся после войны в белом обществе мировоззренческий конфликт «отцов и детей» вызвал в 50-е сравнительно мягкое протестное движение молодых «битников» (Beat generation) против господствующих «буржуазных ценностей» и потребительского образа жизни. В 60—70-е оно переросло в более радикальное движение, в котором слились несколько протестных потоков – против войны во Вьетнаме, «хиппи», «контркультуры» и «новых левых». И все они нередко смыкались с черным движением в городах за десегрегацию и гражданские права.
В этот штормовой период послевоенной американской истории идейным стандартом массовых движений на улицах и площадях городов, так же, как и в интеллектуальной жизни в университетских кампусах и ассоциациях ученых, среди издателей и авторов становится не компромисс и консенсус, а нонконформизм и радикализм. Его проповедниками в США становятся возглавляемые неомарксистом Г. Маркузе «новые левые», противопоставляющие себя «старым левым» – коммунистам, установившим тоталитарный режим в СССР, и социал-демократам, предавшим подлинные идеалы социализма. Долой все партии и профсоюзы, нет доверия парламентской оппозиции, так же, как и соглашательскому рабочему классу, отказавшемуся от революционных традиций ради большей зарплаты, участия в прибылях и высоких стандартов жизни. Все они есть часть «больного общества», захваченного корпорациями военно-промышленного комплекса вкупе с элитой имперского государства и псевдофилантропических фондов. Лишь мобилизация маргинальных его слоев – бунтующей черной молодежи Юга и Севера, радикальных студентов в кампусах, бедствующих иммигрантов в городах, активистов молодежной «контркультуры» и им подобных, действующих как «городские партизаны», позволит это общество преобразовать.
