Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - [32]

Понятно, в чём здесь главная опасность. Американские кубинцы имеют сегодня весьма смутное представление не только о деталях, но и вообще о логике жизни своей «исторической родины». А как они могут дать дельный совет, не зная реалий? Но ведь им, американским кубинцам, неизбежно предстоит сыграть значительную роль, когда, как я убеждён, в Гаване дойдёт до перемен: Америка ведь, естественно, не останется в стороне от перемен на острове всего-то в 90 милях от Флориды. Остаётся надеяться на то, что в Вашингтоне не пойдут на поводу у эмоций, а трезво оценят обстановку, памятуя опыт, приобретённый в том числе и в Ираке, где роспуск партии «Баас» привёл к параличу власти и такому насилию, с каким не в силах справиться даже самая мощная в мире армия США.

Одним словом (хотя мне и самому странно формулировать это так, как я это делаю после всех моих же рассказов об ужасах кубинского социализма), только сохранение здорового ядра правящей партии Кубы позволит удержать остров от стремительного превращения в очередную «горячую точку». А как уж там будет называться такая «стержневая» партия — вопрос второй. Мой прогноз такой: если партию сохранить, то она очень быстро избавится от советской бредятины, но продолжит исполнять роль «каркаса» страны. Само собой, она сможет состояться, только если наконец разрешить кубинцам объединяться и в другие партии. Хотя поначалу, уверен, будет такой же хаос, как в пореформенной России.

Если я прав, то Фидель и Рауль создали гарантии, чтобы и после их ухода власть оставалась за своими, за кубинцами. А портреты каких там деятелей будут на знамёнах такой партии- каркаса — действительно дело второе. Рискну предположить, что Ленин и Маркс исчезнут. А вот Фидель и Рауль? Ответ, что называется, 50/50. Всё зависит от того, какую часть идеологического наследства братьев Кастро будущая партия национального суверенитета вынесет на свои знамёна. Потому что, как ни странно, и через полвека после триумфа «бородачей» их точный портрет так и не написан. Как символы сопротивления Америке они бесспорны. Но что они сами хотели и хотят сделать с внутренним устройством острова? Где копирование советских порядков было вынужденным и лишь вошло в привычку, а где — сознательным и желанным?

Как ни странно, ответить на этот вопрос невозможно. Да и кого спрашивать? Что-то, может, и становится ясным из ответов Фиделя-младшего. Но вы же и сами видели, как он осторожен. Что до его дяди-«престолоблюстителя» Рауля, то мы уже слышали диаметрально противоположные отзывы о нём моей однокурсницы-вьетнамки и российского дипломата. Какой из этих двух пересказов более достоверен? Сегодняшняя Куба со всеми её советскими «родимыми пятнами» остаётся своего рода «кубиком Рубика». Впрочем, алгоритм кубика Рубика давно разгадан — пусть даже сегодняшние кубинские власть имущие и притворяются, что не знают, что это за кубик и что это за алгоритм.

Вот и отвлечёмся от кубинцев высокопоставленных, а обратимся к кубинцам рядовым. С ними я и Александра Казакова прежде всего и искали встречи в наш «хулиганский» заезд на остров летом 2006 года.

Мы тогда по Кубе хорошо поколесили. Через совхоз имени Ленина смотались на южное, карибское побережье, на берег залива Свиней, где даже попали на народные гуляния на «деревянные» песо. На запад ездили в Гавану. На восток — в Санта-Клару, в пантеон «Че» Гевары. Собственно, на выезде из Санта-Клары мы и подобрали очередных «голосующих», с которыми состоялся, наверное, самый внятный разговор о преимуществах и недостатках социализма.

Сначала — несколько слов об обстоятельствах встречи с этой молодой парой, для которой мы были, как я сказал, попуткой. На Кубе голосующие — везде. Настолько острым остаётся транспортный кризис даже с появлением льготной нефти от Чавеса и так называемых «верблюдов». «Верблюд» — это странная конструкция из грузовика, который тащит пассажирский фургон размером с пару «Икарусов», а формой — как двугорбый верблюд.

Впрочем, и этот зверь на дорогах редок. Вот и томятся на остановках десятки людей. На этих же остановках стоят специальные правительственные агенты, которые уполномочены останавливать любой проходящий транспорт и размещать на попутках людей. Исключение — автомобили со специальными бордовыми номерами для иностранцев. Такие машины уполномоченные не останавливают. Но многие иностранцы притормаживают сами. Из сострадания. Правда, залезать к нам, иностранцам с бордовыми номерами, не всякий решался. Всё-таки несанкционированный контакт с чужеземцами. Впрочем, на заправке на выезде из Санта-Клары пара молодых кубинцев, девушка и юноша, подошли к нам сами. Нам было по пути. Естественно, по пути мы разговорились.

Разговор, кстати, шёл на английском. Александра по-испански не говорит, а девушка оказалась будущим преподавателем английского. Студентка Университета Санта-Клары. По-английски говорила очень даже прилично. Вот и будем считать это пунктом первым. Очевидное достижение социализма: приличное образование даже в провинции. Кстати, с крушением соцлагеря в кубинской образовательной системе приоритетный русский был заменён именно на английский.