Фейтфул-Плейс - [22]

На полу гостиной растянулись две глазастые темноволосые девчонки.

– Ну-ка, брысь наверх, поиграйте в своей комнате. Дайте спокойно с приятелем поговорить. Вперед! – Мэнди замахала на девочек руками.

– Копии твои, – сказал я, кивнув им вслед.

– Бесята мелкие, вот они кто. Всю кровь выпили, серьезно. Ма говорит, это мне наказание за все те случаи, когда я ее малявкой доводила. – Она смахнула с дивана полураздетых кукол, конфетные фантики и сломанные мелки. – Садись сюда. Слышала, ты теперь в полиции, важная птица. Уважаю!

Мэнди улыбалась мне, держа охапку игрушек в руках, но черные глаза смотрели остро и внимательно, испытующе.

– Ну вот еще, – сказал я, одарив ее хулиганской ухмылкой. – Я просто вырос. Как и ты.

Она пожала плечами:

– Я-то не изменилась. Вокруг посмотри.

– Да и со мной та же история. Можно покинуть Фейтфул-Плейс…

– Но Фейтфул-Плейс тебя не покинет. – Еще секунду глаза ее выдавали настороженность, потом она коротко кивнула и указала ногой куклы на диван: – Садись уже. Чаю выпьешь?

И оборона пала. Нет пароля надежнее, чем твое прошлое.

– Нет, спасибо, я только что позавтракал.

Мэнди бросила игрушки в розовую пластиковую коробку и захлопнула крышку.

– Точно? Ты не против, если я белье буду складывать, пока мы разговариваем? А то эти две мелкие мадамы вернутся и опять бедлам устроят. – Она плюхнулась на диван рядом со мной и подтянула поближе бельевую корзину. – Ты слышал, что я за Джера Брофи вышла? Он теперь шеф-повар. Ну, поесть-то он всегда был не дурак.

– Второй Гордон Рамзи, да? – Я ехидно улыбнулся. – Наверняка с поварешкой не расстается на случай, если ты берега попутаешь?

Мэнди взвизгнула и шлепнула меня по запястью:

– Ах ты поганец, все такой же! Никакой он не Гордон Рамзи, в одной из новых гостиниц у аэропорта кулинарит. Говорит, там в основном семьи, опоздавшие на самолет, и бизнесмены, которые боятся, что их с любовницей застукают, а еда там всем до лампочки. Ей-богу, как-то утром он от скуки яичницу с бананами пожарил – хотел на реакцию их посмотреть. Так никто и слова не сказал.

– Наверное, решили, что это французская “новая кухня”. Джер молодец.

– Не знаю, что они там решили, но слопали все за милую душу – и яйца, и сосиски, и бананы.

– Джер отличный парень, – сказал я. – Вы оба молодцы.

Она с хлопком встряхнула розовую кофточку.

– Конечно, Джер молодец. С ним не соскучишься. К этому давно шло. Когда мы признались маме, что обручились, она сказала, что предвидела это еще с наших пеленок. Прямо как… – Мэнди быстро взглянула на меня, – как и большинство местных свадеб.

В былые времена Мэнди к этому моменту уже услышала бы все о чемодане плюс подробные мрачные домыслы, но сарафанное радио теперь работало с помехами, а Кевин так блестяще обработал маму, что Мэнди не напрягалась и не осторожничала – только тактично щадила мои чувства. Я расслабленно откинулся на спинку дивана и наслаждался, пока можно. Люблю беспорядок в доме, весь этот женско-детский бытовой хаос: липкие отпечатки пальцев, безделушки и горы пастельных резинок для волос на каминной полке, запах цветов и глажки.

Мы немного поболтали о том о сем: ее родители, мои родители, кто из соседей женился, кто завел детей, переехал за город или занемог какой-нибудь любопытной хворью. Имельда по-прежнему живет неподалеку, в двух минутах ходьбы, на Хэллоус-лейн, но по опущенным уголкам рта Мэнди я понял, что они уже не так часто видятся, и расспрашивать не стал. Вместо этого принялся ее смешить – заставь женщину смеяться, и ты ее почти разговорил. Смеялась Мэнди по-прежнему бархатно, весело и заразительно.

Минут через десять она как бы невзначай спросила:

– Ну а про Рози ты что-нибудь слышал?

– Ни черта, – так же непринужденно ответил я. – А ты?

– Ничего. Я думала… – снова тот же мимолетный взгляд, – думала, может, вы общаетесь.

– Ты знала? – спросил я.

Мэнди, не поднимая глаз, сворачивала носки, но ее ресницы дрогнули.

– Ты о чем?

– Вы с Рози были накоротке. Вдруг она тебе рассказала…

– Что вы с ней лыжи навострили? Или что она…

– И то и другое.

Она пожала плечами.

– Господи, Мэнди! – сказал я, пытаясь обратить все в шутку. – Двадцать с лишним лет прошло. Обещаю не биться в истерике из-за ваших девичьих откровений. Мне просто интересно.

– Я понятия не имела, что она собирается тебя бросить. Господь свидетель, ни сном ни духом. Честное слово, Фрэнсис, я как узнала, что вы не вместе, ушам не поверила. Я-то была уверена, что вы поженились и полдюжины детей вас усмирили.

– Значит, ты знала, что мы собирались уехать вместе?

– Так вы в одну ночь сбежали, нетрудно было догадаться.

Я усмехнулся и покачал головой:

– Ты сказала “бросить”. Ты знала, что мы продолжаем встречаться, хотя мы почти два года от всех скрывали. По крайней мере, я скрывал.

Мэнди скорчила гримаску и бросила носки в корзину для белья:

– Умник. Наизнанку она перед нами не выворачивалась, слова не сказала до тех пор, пока… Помнишь, примерно за неделю до того, как сбежать, вы с Рози в пабе встречались? В городе где-то.

Мы встретились в “О’Нилс” на Пирс-стрит, и все студенты головы посворачивали, когда Рози возвращалась к нашему столику, неся по кружке в каждой руке. Рози единственная из моих знакомых девчонок пила разливное и всегда платила в свой черед.