Фейкбук. Реальная история, основанная на настоящей лжи - [8]

— Можно спросить, — татуированной рукой она отвела от глаз длинную черную челку (движением, которое на меня действует безотказно), — что вы делаете?

Нужно было ответить, но вместо этого я посмотрел на нее пустыми глазами. За неделю, прошедшую со старта Фейкбука, мне пришлось очень много объясняться на работе, но реакция людей меня поражала. Некоторым, вроде Джо, идея понравилась. Другим мысль сознательно разрушить собственную репутацию показалась несколько странной. Я совсем от этого измучился. Как будто, отвечая, каждый раз приходилось кидать кости. Я сидел, вполне довольный своим ежедневником, исписанным сюжетными поворотами, полностью соответствующими распечатке с Гугл-Карт, а ноутбук переключался между Фотошопом и прогнозом погоды на пять дней. Смешно, но, если ты делаешь вид, что живешь как цыган, приходится планировать все до мелочей.

Эта неделя стала какими-то американскими горками эмоций. Меня убивала поддержка, которую я получал от ничего не подозревающей аудитории Фейсбука. Письмо Энн стало лишь первой ласточкой. Сообщений приходило ужасно много, а я даже не мог заставить себя все это прочесть. И почти во всех темах сообщений мелькало что-то вроде «Ты очень смелый» и «Спасибо».

Я не могу забивать голову еще и этим. Вся штука задумывалась для того, чтобы выставить себя идиотом. Они что, в школе в «Орегонскую тропу» не играли? Кто же начинает в октябре? К тому же я постоянно боялся, что какой-нибудь дебил пойдет по моим стопам.

Хуже того, при разработке идеи мне не приходило в голову слово «мошенничество». Но, если мнение людей обо мне улучшается от того, что я лгу, как еще это можно назвать? Когда я об этом думал, то начинал понимать, что я ужасный человек. Поэтому я не думал.

Но если поддержка извне напрягала, то поддержка осведомленных опьяняла. Большинство тех, кто в курсе — Тед, Стив, Джо, — были в полном восторге. Они восхищались мной. И когда я попросил их о помощи, энергично взялись за дело. Мне нужна была критика в противовес тем добрым пожеланиям, которые слали мне посторонние люди, и, когда я дал старым друзьям разрешение издеваться надо мной без всяких последствий, они своего не упустили[4].

Даже мое паническое письмо, адресованное всему офису, принесло некоторые плоды. Одна из топ-менеджеров вступила в игру. Ее отклик в Фейсбуке сильно повысил правдоподобность проекта:

Клэр Бёрк → Дэйв Чичирелли

Тема: <Без темы>

Я думала, это просто шутка. Но сегодня на собрании совета директоров сказали, что вы правда уволились.

Что за бред?!

Это ужасно непрофессионально. Вы задействованы в ПЯТИ моих проектах. А теперь остальные сотрудники ищут способ справиться с работой, которую вы бросили.

Это не слишком хорошо с вашей стороны, Дэйв.

Вы знаете, что мы ценим артистичность и креативность — поэтому и взяли вас на работу — но нельзя же просто решить бросить все… и бросить!

Возвращайтесь в Нью-Йорк как можно скорее, и мы попробуем что-нибудь придумать. Я сочиню для партнеров историю про стресс, нервный срыв или нечто подобное, и вы сможете снова приступить к работе. Может быть, летом или чуть позже мы предоставим вам творческий отпуск. Настоящий. Надо было сообщить, прежде чем вылетать из гнезда! Позвоните мне!

Джина Лопес → Мэри Кэрролл

Тема: <Без темы>

Я только что узнала, что Дэйв действительно упаковал вещички и свалил. Я думала, он шутит. Видела крутой пост, где дама, с которой он работает, кричит на него на стене, ггг. Дай ей волю, притащила бы его к Нэнси Грейс![5]

Мои френды одобряли то, что я якобы делал, а коллеги — что я притворяюсь. Ужасный коктейль из волнения, веселья, вины, страха, трудностей и неопределенности еле-еле помещался в моем сознании, и я едва ли мог кому-нибудь объяснить, что происходит. Тем более совершенно незнакомой девушке в кофейне.

— Вот, — я замялся. — Обрабатываю фотографию пьяной девицы, которая наблевала у ног Бена Франклина.

— Зачем? — изумилась она.

— Ну… это весело?

Я надеялся, что она меня радостно поддержит, но не вышло, так что я попробовал еще раз:

— Ну на Фейсбуке. Я типа пытаюсь делать вид, что живу другой жизнью, и люди верят, что это правда, и…

Я говорил все быстрее и быстрее, как сумасшедший, но при этом довольно мягко. У меня не получалось объяснить интеллектуальную и эмоциональную глубину незаконченной фотографии пьяной девицы у ног отца-основателя. Любопытство в глазах моей собеседницы сменилось неприязнью, как будто с каждой попыткой внести ясность я выглядел все более и более ненормальным.

К счастью, зазвонил телефон.

— Мне нужно поговорить, — мне было не нужно. — Присмотри, пожалуйста, за моими вещами, а я выйду на улицу. Ненавижу, когда в кафе трендят по телефону.

— Да, конечно.

Я вышел на Ладлоу-стрит, а она вернулась на свое место и раскрыла последний номер «Бюста», недоверчиво поглядывая на мой столик. Я прислонился к большой витрине кофейни, зажатый между дверью и стоящим на улице банкоматом.

— Да, пап?

— Я не вовремя?

— Только что обломала девчонка. Маме не говори. Что случилось?

— Значит, я привожу тебе фрикадельки по ночам?

Дэйв Чичирелли

Меня нашел отец, и он не очень-то рад.