Фея незабудок - [19]

Майкл с сердцем задвинул вышитую крестиком занавеску: обойдемся без советчиков. Тетушка Луна обиженно пожала плечами и удалилась за кучевое облако. «И вообще, прежде чем заставлять человека считать, – ворчал Майкл, – неплохо было бы сначала уточнить для ясности, о каких именно грушах идет речь. Если о таких, как у бабушки в саду (Майкл облизнулся от уха до уха), то и мелочиться нечего, – набирай полную корзину с горкой, все равно мало покажется!» Груши были и впрямь хороши, просто объедение: медовые, полупрозрачные, аж косточки просвечивают, кожица тонкая, как пергамент, а мякоть пропитана душистым нектаром. «А ежели, как в саду у Мэри Пикок, – размышлял Майкл, – то тут и животу разболеться недолго, зато ими гвозди удобно забивать». Мэри слыла самой красивой девчонкой в деревне, но характерец! Под стать грушам. Майкл оценил это на себе, когда полез к Пикокам в огород воровать гороховые стручки, уродившиеся, справедливости ради стоит отметить, на славу.

Майкл уснул далеко за полночь. В страшных снах его преследовала корзина, толстая и сварливая, как старуха Бэнч. Она гонялась за Майклом по всей деревне и пулялась грушами: бедняга только успевал потирать синяки да шишки. Проснулся Майкл, хмурый, сердитый, и нехотя поплелся в школу. Холщовая сумка, которую он любил крутить над головой ка к томагавк, на этот раз показалась ему тяжелой и неудобной. Еще бы, ведь сегодня в ней предательски ухмылялась тетрадка по арифметике с пустой страничкой вместо домашнего задания. Что-то скажет новая учительница? Школа краснела черепичной маковкой в низине, поросшей темно-лиловым вереском, и почему-то напоминала мухомор. С холмов к ней тянулись тропинки, по ним, словно муравьи, стекались с ферм ребят а: вон лихо скачет задира Гарри, вон неповоротливый Шэд Норрис, похожий на добродушного медвежонка, вон мелькает по склону соломенная шляпка Мэри Пикок, украшенная самодельным бумажным цветком. За ней движется желтое пятнышко – это ее кошка Клотильда. Она каждый день провожает хозяйку до ручья, смотрит ей вслед умными янтарными глазами, а потом рыбачит с упорством, достойным гораздо лучшего улова. «Интересно, ребята решили задачу?» – гадал Майкл. Учительница мисс Киттан стояла на крыльце и звонила в медный колокольчик, к ушку которого она привязала пышный голубой бант.

Урок арифметики, как обычно, начался с проверки домашнего задания. По закону подлости к доске вызвали Майкла. Он потупил глаза и еле слышно пролепетал:

– Я задачу не решил.

– Почему?

– Она у меня не вышла.

Майкл сидел такой нахохленный и несчастный, что мисс Киттан не стала его ругать, тем более, руку уже давно изо всех сил тянула Мэри Пикок – заядлая отличница. Все на свете отличницы – тихие, милые и кроткие. Мэри же Пикок была какой-то неправильной отличницей, скорой на кулак и острой на язык, что, впрочем, совсем не мешало ей ябедничать и наушничать. Несмотря на эти малосимпатичные качества, ради дружбы с ней Майкл готов был совершить любой отчаянный подвиг. Однажды он посадил Мэри на передник свое сокровище – огромного рогатого жука, умеющего стрелять вонючей жидкостью, но этот рыцарский поступок она не в силах была оценить своими утлыми, хотя и пятерочными мозгами. Мэри громко заревела, а учитель поставил невезучего поклонника в угол. Майкл грустно вспоминал о своих тщетных попытках произвести впечатление, без отрыва глядя на вьющийся конец толстой пшеничной косы, хлещущий Мэри промеж острых лопаток в такт резким, энергичным движениям. Девочка, крепко сжав в руке мел, громко, четко, с чувством, с толком, с расстановкой объясняла задачу. Конечно, она получила заслуженную пятерку, и, гордо закинув голову, с высокомерной миной прошествовала на свое место, даже не взглянув на Майкла. Пока он негодовал и возмущался, дежурный вымыл доску, а мисс Киттан приступила к новой теме. Майклу так и не довелось узнать, сколько же все-таки груш было в трех плетеных, ивовых корзинах. После пятичасового чая Майкл с бабушкой отправились в мелочную лавку и напоролись там на учительницу. Майкл очень испугался, что она все расскажет бабушке про задачу, но мисс Киттан беседовала с миссис Голлидэй о погоде, необыкновенно сухой, теплой осени, о заготовке огурцов, ценах на соль и спички, и различных способах вязания крючком. Бабушка, как и все девчонки в классе, была в восторге от кружевной пелеринки мисс Киттан, а семнадцатилетней учительнице очень льстило, что пожилая миссис обращается с ней уважительно, будто с равной. Она чрезвычайно важничала, изо всех сил надувала щеки, свежие и розовые, словно наливные яблочки, и всячески старалась показать себя особой деловой и дельной, весьма сведущей в вопросах домоводства. Майкл уже совсем было успокоился, но разговор неожиданно вошел в тревожное русло, поскольку коснулся варки варенья:

– Вы представить себе не можете, дражайшая мисс Киттан, какие восхитительные медовые груши поспели у меня в саду! Племянник привез саженец из Девонширского графства, он служит там садовником – очень добропорядочный молодой человек. Ну, так вот, груша отлично принялась и уже четвертый год плодоносит. Вы непременно должны попробовать ее чудесные плоды. Я пришлю вам с Майклом корзинку в гостинец. Нет, нет, не отказывайтесь, это – от души.