Фея из провинции - [15]

Глава 5

Вряд ли Себ мог назвать это развлечением. Целый час Иветта расспрашивала его буквально обо всем — где он был, что изучал, чем занимался все эти восемнадцать лет.

А еще она задала ему работу. К тому времени, когда Элла появилась из-за угла дома на своем велосипеде, Себастьян разгрузил три тачки сорняков и срезанных ветвей, выслушал пару десятков историй о его школьных друзьях и дал поспешное обещание навестить нескольких родственников разросшейся семьи Иветты в Сиднее.

Так что он с превеликим облегчением передал эстафету Элле, и обе женщины тут же исчезли в кухне.

Наконец-то! Наконец-то он может собрать вещи и вернуться в свой привычный мир. В мир, который ему понятен.

Осталось попасть в дом. Но только не через кухню. Себастьян заглянул в большую светлую комнату, и… его ноги приросли к земле.

Над массивным камином висела фотография, которую он никогда не видел. Фотография его матери.

Едва веря своим глазам, он сделал несколько медленных вдохов, прежде чем переступить через порог.

Только камин остался прежним в этом новом пространстве, которое раньше было двумя комнатами. Разделяющую их стену убрали, высокие узкие окна заменили широкими стеклянными дверьми, позволяющими свету устремляться туда, где раньше царил полумрак.

И какая-то часть этого света, словно луч прожектора, устремилась на снимок его матери. Ей было, наверное, около двадцати, и фотограф смог уловить момент и показать ее изумительную красоту, которая была тогда в самом расцвете.

Хелен выглядела потрясающе. Скорее она была похожа на звезду экрана или профессиональную модель, чем на женщину, которая целовала Себа на ночь и готовила его любимый шоколадный торт каждую пятницу, — просто потому, что ей этого хотелось.

Как он мог забыть, какой красивой она была?!

Ее искрящиеся зеленовато-ореховые глаза сияли так же ослепительно, как и ее улыбка, которая, казалось, одна могла бы осветить всю комнату.

На ней было бледно-розовое платье с мягко переливающимся шелковым воротником и короткая нитка жемчуга, которую его отец до сих пор хранил в деревянной коробке у себя в спальне. На плече были приколоты белые и бледно-розовые бутоны. На пальце Хелен блестело кольцо с бриллиантом в форме сердца, которое он никогда не видел. Заинтригованный, Себ подошел ближе, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от камина.

Фотография, вероятно, была любительской. Но одно несомненно: его мать смотрела на человека, в руках которого была камера, с выражением, в котором нельзя ошибиться. Она смотрела на него с любовью. Потому что если у Хелен Кастеллано имелся недостаток, то здесь он был, что называется, налицо. Она не умела скрывать свои чувства. Хелен могла заявить, что садовая лягушка, которую Себ подарил ей, когда ему было семь лет, ей ужасно нравится. Но по выражению ее лица он понял правду. Утром бедное создание было выпущено на волю.

Как он любил Хелен! Своей жизнью она научила Себа уважать тяжелый труд. Ее смерть заставила его почувствовать, что это значит, когда того, кого ты любишь, отнимают у тебя.

Ее сердце было открытой книгой.

А вот его сердце наглухо закрыто. Кто-то другой мог быть настолько глуп, чтобы влюбиться и создать семью. Но только не он.

Кровь стучала у него в горле.

Фотографию, возможно, сделал Люк Кастеллано, человек, которого Себ тридцать лет считал своим отцом. Но также это мог быть друг или родственник. Этого Себ не знал. Он мгновенно перебрал множество вариантов. Что, если его настоящие родители были рядом в тот момент?

Эта фотография, похоже, станет ключом к тому, что он ищет. Первым шагом, чтобы найти ответы ко многим вопросам.

Вопросам о его происхождении.

Господи, каким он был дураком!

Непонятное беспокойство, которое поселилось в Себе с того момента, как он узнал, что его отец на самом деле не был его отцом, окончательно сформировалось.

Это беспокойство не имело никакого отношения к делам. Оно было связано с попыткой понять, кто он на самом деле, и найти объяснение решению, которое приняли его родители.

Вместо чувства радостного возбуждения в предвкушении самой важной сделки в его жизни, стоя перед портретом матери, Себастьян ощущал огромную холодную пустоту, которую необходимо было заполнить.

Благотворительный фонд Хелен Кастеллано очень много значил для него, и ему не хотелось, чтобы на работе фонда отразились его переживания по поводу прошлого. Нужно было оставить это позади.

Нужно было сбросить с себя этот груз перед тем, | как начать работу над новым крупным проектом. Николь здесь нет. Значит, ему придется решать эту задачу самому.

* * *

За его спиной послышалось какое-то движение. Себ резко обернулся, досадуя, что ему помешали.

В комнату вошла Элла с большой китайской вазой, наполненной подсолнухами. Она осторожно поставила ее на кофейный столик перед диваном, несколько раз повернув вазу то так, то эдак, чтобы найти наилучший ракурс.

Наконец, удовлетворенно улыбнувшись, она подошла к комоду и выдвинула нижний ящик:

— Спасибо, что вы остались с Иветтой… Вам нравится этот портрет? Я нашла его на чердаке. Дизайнер предложил повесить какое-то абстрактное полотно, но, по-моему, оно было здесь совсем некстати… Она ведь очень красивая, да?