Фес - [6]
Девушка прикрыла служебную дверь и села на дальнем конце стойки. Бармен кивнул ей как старой знакомой. Она бросила в пиво пригоршню льда и дольку лимона, тщательно раздавила лимон трубочкой и только потом пригубила. Раскрыла книгу.
– Что читаем? – Я незаметно подсел, кивнул на обложку.
“Тибетская…” – дальше название не видно.
Не отрывая глаз от книги, она тянула пиво.
– Привет! – тронул за плечо.
Девушка вздрогнула, подняла голову – и я увидел в серых глазах смятение и страх.
– Можно вас? – Изобразил на лице приветливую улыбку, кивнул в сторону зала.
Она тут же соскользнула с табурета, словно ждала этих слов.
Мы смешались с толпой и, поймав такт, закружились.
– Как тебя зовут?
Но она все так же безучастно смотрела в сторону, делая вид, что не слышит меня.
Я пожал плечами, задел кого-то локтем. Извинился в пустоту.
Рубашка на голое тело, под шелковой тканью худые лопатки. Когда наши бедра касались, я заливался краской. Украдкой разглядывал ее лицо. Широкие скулы, острый подбородок. Взгляд насмешливый, оценивающий, глаза немного прищурены. Когда откидывает голову, виден их южный, степной разрез. Но проходит секунда – и передо мной лицо зверька, который может ускользнуть или укусить.
Про террасу решил не рассказывать – она меня не узнала. В ответ на болтовню улыбалась так, словно у нее болит щека и улыбка причиняет боль.
Музыку выключили, но пары расклеились, когда вспыхнул свет. Танцовщики повалили к барной стойке, девушка исчезла. Где она? Куда идти? Постояв немного в опустевшем зале, я поднялся по ступенькам в бар и обомлел – все люди за стойкой говорили на языке жестов.
Картина повторяется, как будто пленку отматывают в начало. Дверь хлопает, девушка выходит из клуба. Квартал за кварталом, той же дорогой она идет обратно. Постепенно нарастает шум Садового – несмотря на позднее время, кольцо гудит. Девушка замедляет шаг, достает телефонную трубку. Слышно, как пищат клавиши. Ваше сообщение отправлено! – и крышка телефона глухо защелкивается. Сквозь арку, куда входит девушка, виден дом напротив. Это московский особняк, недавно отреставрированный, – с мезонином и колоннами. Спустя несколько минут дверь между колоннами открывается. Улицу переходит довольно полная молодая женщина с волосами, собранными в пучок на затылке. В руке у нее рюкзак, он точно такой же, как у девушки, только тяжелый. Когда на светофоре загорается зеленый, женщина переходит улицу и входит в арку. Спустя минуту девушка выходит из арки и неспешно удаляется. На спине у нее красный рюкзак, и она старается нести его по-прежнему небрежно, словно он пуст. Но, судя по тому, как часто нужно поправлять лямки, рюкзак набит чем-то тяжелым.
Первую цифру я запомнил по роману, который мне когда-то нравился: “62”.
Дальше звездочка и год моего рождения.
В подъезде пахло кошками и жареным луком. Судя по царапинам на стенах, недавно заносили мебель.
Лифт рывками заполз на последний этаж, я тихо закрыл дверь. Стальная ручка, глазок. Пластик гладкий, приятно холодит ладонь. Сигнализация не горит, она дома. Кнопка ждет, чтобы ее нажали.
“Как разговаривать с глухими?” Я прислонился к стене, огляделся.
Других квартир на этаже не было.
Через проем на черную лестницу виднелась еще одна дверь, уводившая в темный коридор. Под ногами захрустела засохшая грязь, зашелестели обертки. Узкие и длинные, окна тянулись вдоль коридора и напоминали бойницы. Я поднялся на носки, заглянул в пушистое от пыли окно -
и присвистнул.
За стеклом лежала соседняя лестничная клетка.
“Значит, переход соединяют два парадных. В 20-х годах любили накручивать”.
Резкий запах краски шел из приоткрытой двери, которую не сразу и заметишь. Зачем я вошел в эту дверь? Внутри был обычный ремонтный пейзаж – ободранные стены, стремянка, куски срезанных радиаторов. На веревках – тряпки, среди щербатого паркета лежит матрас и стопка журналов.
“Нет, это не двадцатые годы”. Я провел ладонью по старинной кладке.
Тишину пустой квартиры нарушали звон посуды и голоса, а к запахам ремонта примешивалась кухонная гарь. Я вышел на балкон и перегнулся через перила. В лицо ударил теплый ночной воздух.
Голоса доносились с террасы, которая лежала прямо напротив.
ЧАСТЬ II
1
Постепенно боль стихает, уходит в землю. Сколько сейчас времени?
В темноте оно стоит на месте. Откроешь глаза, закроешь – никакой разницы. Вокруг тьма, непроглядная и густая.
Волосы от крови слиплись, темечко онемело. Стоит приподняться, как накатывает тошнота. Она внутри и вокруг – в самой тьме, в ее сыром воздухе, в мертвенной тишине.
“Ладно, пора вылезать отсюда”. Я провожу рукой по карману, но телефона нет.
“Скажу, спал. Никаких звонков не слышал”.
Пот на губах горький, пахнет таблетками. Ноги чужие, не слушаются. Один шаг, другой, третий – вытянув руку, одолеваю несколько метров и падаю. На ощупь это браслет или кольцо, которое обхватывает ногу над щиколоткой. От кольца тянется цепь, тонкая и холодная. Она скользит между пальцами, как змейка.
Натягиваю цепь, несильно дергаю. Справа из темноты раздается металлический шелест. Встав на четвереньки, ползу на звук. Это крюк или скоба, она торчит у самого пола. Дергаю цепь слегка, как дергают колокольчик, но цепь только натягивается и падает. От удивления и страха про боль забыто. Сажусь, обхватив колени, – как дома, во время бессонницы. Когда сидишь и смотришь перед собой, чтобы собраться с мыслями. Картина настолько отчетлива, что на секунду мне действительно верится, что я дома.
Первый роман известного критика, эссеиста и поэта. Молодой журналист, получив заказ на книгу об архитекторе Синане, отправляется в Стамбул для того, чтобы собрать материал и почувствовать атмосферу, в которой работал главный зодчий Османской империи. Однако простое журналистское расследование оборачивается романтическим путешествием, в котором прошлое встречается с настоящим, а герой открывает ту часть себя, о которой совсем забыл в московской суматохе.
В книгу вошли тексты, написанные в разных жанрах — путевого дневника, когда записи ведутся ежедневно, и эссе, написанных после возвращения, то есть по памяти. География сборника тоже разнообразна: от Гималаев и Камбоджи до Ирана и российских провинциальных городков (Тамань, Барнаул, Ульяновск, Кемерово). Все эти города и страны объединяет авторский взгляд направленный больше внутрь, чем вовне. Он превращает постижение «гения места» в акт самопознания, а мировидение — в мироведение. Мы изучаем другого, чтобы постичь себя, считает автор.
…Молодая пара, актриса и драматург, отправляется в Таиланд, чтобы преодолеть кризис в отношениях и творчестве. Накануне цунами , которое обрушилось в декабре 2004-го, ее вызывают в Москву – в знаменитом театре приступают к репетициям. Герой остается один в эпицентре катастрофы. Во всеобщей неразберихе он присваивает документы погибшего туриста. И возвращается инкогнито в Москву, где его ждет другая жизнь и город, который неожиданно открывается тайной, сумеречной стороной. Он жесток и соблазнителен, этот город.
Глеб Шульпяков - московский поэт, драматург, автор романов «Цунами» и «Книга Синана» и заядлый путешественник. «Общество любителей Агаты Кристи» - это «живой дневник» его странствий. Лондон, Иерусалим, Марракеш, Барнаул, Ташкент, Вена, Венеция и многие другие города и их обитатели глазами поэта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Художник и писатель, драматург и актриса, философ и авантюрист… Считается, что творческие люди особенно чувствуют время. Но какой отпечаток само время накладывает на их судьбы? Вместе с героями «Красной планеты» мы проживаем год, следующий за кризисным 2014-м. В этом промежутке еще царит неразбериха, а в судьбах героев смешались Смутное время и современность, костромская провинция и Германия, сны о Стамбуле, Рим и предновогодняя Москва. Как ни странно, именно это смешение позволяет разглядеть линию жизни особенно отчетливо.
В 1000 и 1001 годах в геолого-исследовательских целях было произведено два ядерных взрыва мощностью 3,5 и 10 килотонн соответственно.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
После смерти матери и собственной мучительной борьбы с раком груди Джоанна Тил возвращается к научной работе: молодая аспирантка изучает гнездование птиц в глуши Южного Иллинойса. Полная решимости доказать себе, что невзгоды не сломили ее, Джо с головой погружается в работу, пока ее одинокое существование не нарушает загадочная девочка, появившаяся однажды у порога ее дома. Гостья откликается на имя Урса и утверждает, будто прилетела из далекой галактики, чтобы отыскать на Земле пять чудес. Беспокоясь за маленькую фантазерку, Джо, пусть и неохотно, позволяет Урсе остаться, не подозревая о том, что это решение вскоре перевернет жизнь их обеих.
В своей дебютной книге Яна Шерер рассказывает историю собственной жизни, составленную, как мозаика, из странных эпизодов и невероятных приключений, густо приправленных черным юмором. Судите сами: сначала ее отец заводит в городской квартире свинью. Он считает, что свинья будет способствовать семейной гармонии. Потом подсовывает дочери, которую бросил бойфренд, другого кавалера, наивно полагая, что та не заметит подмены…
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.