Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков - [99]
Мы не знаем, что думал Людовик IX о терроре, при помощи которого его ужасный брат хотел утвердить свою власть. Он все больше и больше был поглощен своей мечтой; его последним словом будет «О, Иерусалим!» Он думал теперь только о том, чтобы приобрести мученический венец, сражаясь с мусульманами, или чтобы заслужить рай, обращая их в христианство.
Людовик дошел до той фазы своего существования, когда королевская власть являлась в его глазах орудием спасения его самого и других; в это время не могло быть и вопроса о конфликте между ним и святым престолом. Но не всегда было так.
Вернемся на несколько лет назад, к тому времени, когда Людовик IX тайно осуждал непримиримость папства по отношению к империи. Он открыто порицал вымогательства и злоупотребления властью, которые являлись следствием воинственной политики Иннокентия IV и от которых Франции приходилось страдать. В 1246–1247 гг., в то время как полемика между Иннокентием IV — и Фридрихом II достигла высшей степени своего развития, король Франции дал волю своему неудовольствию. Сам он был очень щепетилен в деле раздачи бенефициев, и те, которыми он располагал, он давал только людям самым достойным и избегал накопления их в одних руках. А Иннокентий IV держал в Лионе пышный двор, и образ жизни его окружающих возбуждал пересуды; кроме того, ему нужно было много средств для того, чтобы поддерживать свою политику, и своими требованиями он очень раздражал и духовенство; и короля. Он хотел располагать местами каноников, архидиаконов, архипресвитеров, деканов, священников на основании апостольского права, чтобы раздавать их клирикам, оказавшим ему какие-нибудь услуги, или просто своим протеже и своим родственникам, при этом независимо от того, французы ли они, итальянцы или испанцы, и без обязательства пребывать на месте службы. Впрочем, совместительство, которое он допускал, делало это и невозможным. Из его регистров мы видим, что, например, его капеллан, метр Стефан, был наделен многими каноникатами и пребендами в разных областях Франции и двенадцатью бенефициями в Испании. Десятина, принятая французским духовенством для крестового похода, взималась в течение пяти лет подряд папскими сборщиками, начиная с 1245 г., и часто с большой жестокостью, с угрозами отлучения от церкви; а собранными таким образом суммами располагал папа, раздавая их тем из крестоносцев, которые пользовались его расположением. Сверх того, папа требовал денег и на свои собственные нужды. В то время, когда он думал, что в Лионе ему угрожает Фридрих II, Иннокентий IV пожелал брать с церковного имущества, в частности в Бургундии, в виде налога седьмую и даже пятую часть доходов; мало того; он предложил французскому духовенству прислать ему войско[737].
Без всякого сомнения, эти злоупотребления и эти наглые требования возбудили сильное раздражение во Франции. Папство, во время своего пребывания в Лионе, было очень непопулярно во всех классах французского общества. Спрашивали себя, почему Иннокентий IV отвергал все предложения Фридриха II о примирении и о третейском суде, и самые горячие ревнители крестового похода сердились на него за его высокомерное упрямство. Передавали из рук в руки письма Фридриха II «всем, которые из королевства Франции» (от 22 сентября 1245 г.), где он предлагал, чтобы Людовик IX выступил в качестве третейского судьи в этом споре, соглашался исполнить все, что король Франции постановит, и потом отправиться вместе с ним в крестовый поход; в громовом вступлении этих писем мы слышим отзвуки старинного спора Иннокентия III с Филиппом-Августом:
«Мы думаем с полным правом, что римские первосвященники, прежние и теперешние, причинили нам большой ущерб, нам и другим королям, князьям земли и знатным людям… тем, что против бога и справедливости они присваивают себе власть, право и авторитет сажать на престол и свергать и изгонять из их империи, из их королевств, из их княжеств и из их сеньорий королей, князей и магнатов, по-мирски проявляя по отношению к ним светскую власть, освобождая их вассалов от присяги, которой они связаны со своими сеньорами, и вынося приговоры об отлучении от церкви против сеньоров…, и тем, что когда возникает спор между сеньорами и вассалами, вышеупомянутые первосвященники, по требованию одной только стороны, навязывают свое мирское вмешательство и требуют, чтобы приняли их третейский суд…»[738]
Мы видели, что в следующем году французские бароны объединились в союз против церкви; но их делом было только остановить захваты церковной юрисдикции. Протестовать против превышения власти святым престолом было уже делом короля и самого французского духовенства. И действительно; 2 мая 1247 г. в Лион прибыл Ферри Пата, маршал Франции, один из тех дипломатов, которыми Людовик IX охотно пользовался, и вместе с ним уполномоченные от епископата и от всего французского духовенства. Они жаловались Иннокентию IV на злоупотребления, которые мы перечисляли выше. Их обиды были изложены в обширной записке, представленной папе в июне одним королевским эмиссаром. В ней сказано, что у короля уж не хватает терпения, и что его бароны в собрании, недавно состоявшемся в Понтуазе, упрекали его за то, что он допустил разорять королевство. В то время, как всеми доходами французской церкви должен располагать король для защиты королевства, папа желает пользоваться ими для своих нужд. Что же касается бенефициев, то он раздавал их иностранцам. «Дело дошло до того, что епископы уже не в состоянии одарять ни своих образованных клерков, ни уважаемых людей из своей епархии, и этим наносится ущерб королю, как. и всем знатным людям королевства, сыновья и друзья которых до сих пор одарялись церквами». Богатства королевства уходят за границу, и вера умалилась. А ведь церкви Франции должны иметь возможность помогать королю совершить крестовый поход и иметь еще достаточно чтобы прийти на защиту королевства. Папа обещал произвести расследование, сделал несколько маленьких уступок, но этим дело и ограничилось
