Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков - [101]

В течение XII в. католическое духовенство растерялось перед успехами катаризма; оно пополнялось с трудом и плохо, нередко вело жизнь скандальную. Прибавьте к этому, что его богатства вызывали зависть. Присоединение южной высшей знати к катаризму, без сомнения, в значительной степени объясняется желанием секуляризировать церковное имущество[749].

Святой престол был обо всем этом осведомлен. Но в течение долгого времени борьба с императорами поглощала и истощала его силы. И только Иннокентий III начал методическую борьбу с ересью. Он долго шел ощупью, не имея необходимой светской опоры. Он надеялся обратить графа тулузского Раймонда VI, который был одним из вождей катаризма; но изворотливый и неуловимый, Раймонд не исполнял своих обещаний. Король арагонский Петр II не заслуживал большого доверия. Что касается Филиппа-Августа, его правоверие не возбуждало никаких сомнений; он уже и раньше велел жечь катаров[750]. Но на приглашения, все более и более настойчивые, с которыми начиная с 1204 г. к нему обращался папа, он отвечал отказами или такими требованиями, которые папа не мог принять. Овладев Нормандией, он боялся английского реванша. Он хотел действовать так, чтобы не повредить защите королевства и не растрачивать своих средств в людях и в деньгах. Позднее успехи Симона де Монфора ему, видимо, не нравились. Ему не могло быть приятно видеть, как образуется на юге крупное католическое княжество быть может, более опасное для королевской власти, чем династии Тулузы и Фуа. Раймонд VI был зятем Иоанна Безземельного и справедливо был подозрителен Филиппу-Августу, но он не желал, чтобы у графа тулузского были отняты его владения, разве только в пользу капетингского дома. Его природная недоверчивость, наступающая старость и сложившиеся тогда обстоятельства заставили его соблюдать почти полный нейтралитет. И дальнейшие события, как мы это увидим, показали, что он был в конце концов прав. Он умер слишком рано, чтобы воспользоваться плодами своего благоразумия, но успел все-таки увидеть, как они созрели.

В 1207 г. Иннокентий III отказался от политики осторожности, разговоров, миссий, которая не имела успеха, и обратился к Филиппу-Августу с просьбой взять на себя руководство крестовым походом. Филипп потребовал, чтобы папа заставил короля Англии заключить перемирие под угрозой отлучения от церкви: если Иоанн Безземельный откажется от войны, которую он снова начал в Пуату, тогда король Франции может предоставить себя в распоряжение папы, но с условием вернуться на север со своими вассалами, если перемирие будет, нарушено. Он один будет иметь право взимать налог в своем домена и с королевских аббатств, и он обещал сделать денежный взнос только в том случае, если знать и прелаты сделают то же самое. Но Иннокентий III при своих очень обостренных отношениях с Иоанном Безземельным не мог заставить его заключить перемирие. Несколько недель спустя папский легат, Петр де К а стельно, был убит оруженосцем Раймонда VI, и крестовый поход был решен (15 января 1208 г.). Иннокентий III возобновил свою попытку, а Филипп-Август настаивал на своих условиях. В данный момент теократическая доктрина и доктрина светской власти столкнулись, но это столкновение теорий не имело никаких практических последствий. Иннокентий III заявлял, что он имеет право призывать христиан к истреблению еретиков и в виде добычи отдавать им завоеванные земли: это то, что в каноническом праве называется «exposition en proie» («отдачей на поток и разграбление»). Филипп-Август посоветовался с юристами своей курии и напасал папе:

«По поводу того, что вы предлагаете землю графа тулузского тем, кто ее захватит, то да будет вам ведомо, что о мы узнали от людей ученых и просвещенных, что по праву вы не можете этого сделать до тех пор, пока граф не будет осужден за ересь. А когда он будет осужден, и только тогда, вы должны будете объявить приговор и потребовать от нас, чтобы мы конфисковали эту землю, как являющуюся нашим леном. А вы еще не объявили нам, что считаете графа осужденным»[751].

Крестоносцы отправились в поход в июне 1209 г., и началась война, обратившаяся в бойню. Симон де Монфор, мелкий сеньор из парижской области, проявил такие таланты вождя и организатора, что легат Арнольд Амальрик признал в, нем предводителя, которого как раз нехватало. Он был сделан виконтом Безьерским и Каркассонским «по настоянию баронов божьего войска, легата и бывших там прелатов» (в августе 1209 г.). Иннокентий III не хотел заходить слишком далеко, он не терял надежды, что принудит Раймонда VI принести покаяние и оставит за ним его княжество. Он не любил Симона де Монфора и часто давал ему это чувствовать. Но король Франции продолжал отказываться от участия в этом деле, и на юге, потрясенном жестокой войной, Симон де Монфор, поддерживаемый Арнольдом Амальриком, взявшим себе Нарбоннское архиепископство оказался единственным человеком, способным восстановить порядок и правоверие. Его видели везде преследующим ересь вплоть до самого Перигора, и когда Петр II Арагонский решился, наконец, оказать поддержку тулузскому графу, что он был обязан сделать в качестве его сюзерена, Симон остался победителем (при Мюрэ в 1213 г.). Напрасно Иннокентий III соглашался, ка изъявление Раймондом VI покорности. На латеранском соборе собравшиеся прелаты отказались следовать за папой; Раймонд VI был объявлен лишенным владений и изгнанным из Своих земель; его единственному сыну Раймонду VII удалось сохранить только те земли, которые не были завоеваны крестоносцами, а именно Бекер, Ним и, вне пределов королевства, Прованс. Все земли, отнятые у еретиков, достались Симону де Монфор (декрет от 14 декабря 1215 г.)