Феномен войны - [3]

Моя рабочая гипотеза сводится к следующему:

Вспышка военной агрессивности, то, что Лев Гумилёв назвал «состоянием пассионарности», возникает в народе в тот момент, когда большинство людей, составляющих племя или нацию, вдруг проникаются убеждением — или поддаются иллюзии, что война даст им возможность разом утолить все три главных порыва: жажду самоутверждения, жажду сплочения, жажду бессмертия.

Попробуем же вглядеться в каждый из этих порывов по отдельности.

Часть первая ЖАР СТРАСТЕЙ

1. Жажда самоутверждения

Благословен приятель победивший,

Благословен удачливый мужчина,

Благословен любовник, придавивший

Ногой — весну, соперника — машиной.

Иосиф Бродский

Она пронизывает жизнь каждого человека от младенчества до седых волос. Каждая мать знает, как трудно уговорить ребёнка не отнимать игрушку у младшего братика, не топать по лужам, не сбрасывать посуду со стола, не рвать страницы в книге. Вырастая внутри своего племени, государства, империи, молодой человек постепенно осваивает запреты, табу, традиции, законы, которые ставят пределы его жажде самоутверждаться. «Не убий, не укради, не лги, не прелюбодействуй» — не то будешь строго наказан в этой жизни или в посмертном бытии, подвергнешься всеобщему осуждению. Усвоив правила своего социума, человек кидается искать, на каком из оставленных ему путей он может утолить своё стремление расширять царство я-могу максимальным образом.

Конечно, эти поиски начинаются лишь после того, как обычная борьба за выживание отступила на задний план. Робинзону Крузо на необитаемом острове, герою Джека Лондона, бредущему по снежной пустыне, Ивану Денисовичу в лагерном бараке не было нужды ломать голову над тем, как заполнить наступающий день. Пойманная рыбёшка, подстреленный суслик, лишняя хлебная пайка играли для них роль победного свершения. Но, достигнув элементарного уровня благополучия, обеспечив себя пропитанием, одеждой, жильём, любой житель планеты начнёт искать объектов дальнейших завоеваний. И Боже мой! Какое необозримое поле вариантов вырастает здесь перед нашим взором!

Все творческие достижения, все египетские пирамиды, римские акведуки, индийские храмы, итальянские соборы появились на свет потому, что их создатели жаждали самоутвердиться через свои творения. Та же самая страсть двигала Архимедом, когда он формулировал закон плавучести тел, Коперником, вглядывавшимся в движение светил, Леонардо да Винчи, рисовавшим Джиоконду, Ньютоном, составлявшим формулу земного тяготения, Бахом, сочинявшим очередную фугу.

Но и рядовой спортсмен, рвущийся победить очередного соперника, певец, покоряющий зрительный зал, финансист, сгребающий миллионный куш на бирже, — все движимы ненасытной страстью к самоутверждению. Она же рождает счастливый толчок в сердце шахматиста, выигрывающего партию, гольфиста, посылающего шарик в заветную лунку, охотника, подстрелившего фазана. Слишком мала дичь? Тогда Теодор Рузвельт, Эрнст Хемингуэй и сотни других любителей сафари отправляются в Африку убивать буйволов, львов, слонов.

Однажды на пустом двухполосном шоссе за мной прицепился «понтиак», едва оставлявший метр пустого пространства между нашими бамперами. Левая полоса была свободной, но он не хотел обгонять меня — ему важно было нагнать на меня страху. Не выдержав нервного напряжения, я съехал на обочину. Он умчался вперёд и вскоре нашёл себе другую жертву, двигавшуюся с нормальной скоростью. Когда я обгонял их, нос «понтиака» почти касался ехавшей по правой стороне «тойоты». Видимо, опасное преследование вплотную (по-английски tailgating) было любимой — а может быть, и единственной — формой самоутверждения в жизни этого водителя.

Если утоление страсти содержит элемент опасности — тем лучше, тем острее человек переживает осуществление своей свободы. Амундсен достиг Южного полюса, а Роберт Скотт живым не вернулся. Линдберг успешно завершил свой перелёт, а Амелия Эрхарт бесследно исчезла в океане. Альпинисты, пытающиеся покорить Эверест, не могут не помнить, что число погибших на его склонах уже перевалило за двести. Недаром Пушкин писал: