Феномен Тили Кидалкиной - [7]

Шрифт
Интервал

Прошли и сентябрь, и октябрь, и мы уже даже перестали вздрагивать, слыша или видя это имя, как вдруг в один бурный вечер в начале ноября — как в ужастиках, шел дождь и что-то сверкало — раздался стук в дверь, и к нам вломилась Тиля — с мамой. После соответствующих восторгов Тиля долго и небезынтересно рассказывала про далекую южную страну, а потом перешла к сегодняшнему дню и своим планам на будущее. Выяснилось, что с Джоном у нее в принципе ничего получиться не может — по одной, действительно, весьма весомой причине. Но Тиле и сестрам ее я верю только в конкретностях например, если Тиля показывает на белую стену и говорит, что она белая, я ей верю на сто процентов, при условии, что я стою рядом и тоже эту стену наблюдаю. Все ее более абстрактные заявления и утверждения, особенно если я тому не свидетель, я воспринимаю как шорохи в ночи — не то было, не то не было… Тиля, за время отсутствия, одной этой южной страной не ограничилась, успев сгонять в Москву на встречу с американским пассионарием российского производства, и попутно — насколько мы поняли — заглянув неведомыми путями в Западную Европу. Джон предоставил ей главное — свободу и материальную поддержку, мало того, со слов Тили, он настоял на ее поездке в Москву для последующего прорыва в штаты. Почему она туда не прорвалась, каковы ее планы — Тиля особо уже не распространялась, но через неделю позвонила и попросилась на постой — на пару дней, сославшись на нехватку средств. Про постоянную нехватку средств у Тили я расскажу далее — в коротеньких рассказиках, скажу лишь, что в нехватку средств мы верили не более, чем в окончательную победу коммунизма, а потому и отказали, зная, как легко Тилю впустить и как тяжело потом от Тили избавиться.

После чего Тиля опять ушла в туманы, на этот раз бангкокские. В начале декабря Тиля вновь объявилась — она здесь и чего-то выжидает. Моя бывшая партнерша пошла по ее стопам — работать она уже практически не работала, и от романтической поволоки в глаза начала спотыкаться. Устав от всего этого, я плюнул, всадил ее в Интернет, и уже через 10 дней она улетела к счастью. Кандидатура определилась в основном по одному критерию — готовности оплатить билет с визой.

Меня посетила Тиля. Как всегда, было интересно и забавно — что, все-таки, хорошо с Тилей и товарками? Не соскучишься. Роман на романе стоит и романом погоняет. Ведь почитает посторонний, и вряд-ли поверит! Самое смешное — нигде никакого преувеличения, наоборот, я о многом — очень многом, еще и умалчиваю — иначе будет совсем уж… Итак, Тиля здесь и ждет Джона. Который должен подлететь где-то через неделю-десять дней, его корпорация до сих пор не теряет надежды устроить что-то совместное с тайцами.

С тайцами невероятно трудно устраивать что угодно — а если им на них-же жаловаться, они все валят на свою загадочную тайскую душу, укутанную тысячелетиями буддийской культуры. Я так про себя замечаю с годами и опытом, что чем сложнее душа, тем меньше порядка. Если душу народа бесполезно мерять аршином, уж тем более каким-нибудь презренным футометром, то 99 из 100 этот народ не пропускает ни одной кочки, чтобы об нее не споткнуться. Потому что ему не до таких мелочей, как кочки или там щепки в вырубаемом лесу — он весь в сложностях своих душевных переживаний. Но вот ведь странно — где требуется ответственность, обязательность, в общем, где хоть что-то, да требуется, душа усложняется до космических спиральностей — а вот если надо что-то, очень мягко говоря, переварить немножко даром, немножко на дармовщинку — так тут-же душа становится распахнутой всем ветрам, как пальто сантехника после получки. Ох, загадочная это штука — душа народная! Приношу извинения за лирическое отступление — итак, должен подъехать Джон, или она к нему, на Новый Год. Тиля поподробнее рассказала и про своего американца еще советского производства, а также почему она еще не в штатах. Между прочим, для меня в таких делах — выбить невыбиваемое — Тиля безусловный авторитет, без всяких шуток. И если Тиля отступилась — хотя и, несомненно, временно, то вряд-ли кто другой в ее положении способен на такое. Моя бывшая партнерша начала осаждать посольские бастионы, а так как она в таких делах далеко не Тиля, у меня появились было сомнения. Но тут она внезапно Тилю и многих других переплюнула и сделала себе вожделенную бизнес-визу буквально за две недели, из которых одна приходилась на праздники. Тиля — это устремленный в цель универсальный снаряд любого радиуса поражения и пробивания, набитый, на всякий случай, всеми возможными видами зарядов — от там кумулятивного до химического и бактериологического, и в зависимости от поставленной задачи взрывается именно требуемый. Так такой-то снаряд — и до сих пор без визы!

Тиля прямо и однозначно отрезала — шансов нет, ни на какую визу, за исключением визы невесты, а таковая виза считается самой нежелательной и плохой среди наших авантюристок. Или выходи замуж в течении там 2 или 3-х месяцев, или вылетай из штатов с практически потерянной возможностью еще раз туда вернуться. А выходить замуж наши звездочки очень не торопятся, относясь к такому варианту, как мышь к мышеловке с сыром. Если, конечно, мышь опытная.


Еще от автора Михаил Дмитриевич Войтенко
Наши дети в Таиланде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


По ленинским местам Таиланда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Жар под золой

Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».


Год змеи

Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.


Записки лжесвидетеля

Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.


Монстр памяти

Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.


Похмелье

Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.


Птенец

Сюрреалистический рассказ, в котором главные герои – мысли – обретают видимость и осязаемость.