«Феномен Фоменко» в контексте изучения современного общественного исторического сознания - [13]

Остановился Ю. М. Лотман помимо прочего на «труднообъяснимых повторяемостях в истории», что привлекло внимание еще Плутарха. Так, уже среди известных ему полководцев было немало одноглазых. Лотман напомнил, например, о живших на рубеже XVIII и XIX вв. Кутузове и Нельсоне и объяснил их специфические травмы тем, что именно они оказывались во время боя впереди сражающихся. Указываются на «поразительные совпадения» в биографиях писателей XIX в.; уязвима и восходящая к Н. А. Морозову система рассуждений, когда «исторические события рассматриваются как взаимно независимые, между тем, как это отнюдь не является очевидным». Убежден Лотман и в том, что понятие «самостоятельности» литературного памятника позднее, ибо не только все фольклорные произведения, но и творения Шекспира «с широчайшей цитатностью и зависимостью от многочисленных источников»[38]. Добавим к этому пушкинского «Евгения Онегина», что убедительно показано тем же Лотманом.

Любопытна близость подобных наблюдений литературоведа и культуролога к рассуждениям математика академика С. П. Новикова. Последний передает свое впечатление еще второй половины 70-х годов от системы доказательств АТФ: «Выслушав Фоменко, я спросил его, как можно делать выводы из столь неточного по своему характеру материала? Это ведь не раздел математической логики. Знаем ли мы, какой уровень точности в древних описаниях? Был ли Фукидид свидетелем событий, придавал ли значение разнице между полным и неполным затмениями? Одним словом подобные выводы — очевидная нелепость»[39].

Сторонники НХ на первых порах мало затрагивали область отечественной истории, поэтому видные специалисты в этой сфере знаний не сочли нужным опровергать такие построения в серьезного значения трудах источниковедческой направленности. Жаль было и времени и сил на дополнительное обоснование того, что и так очевидно всем историкам — как ученым, так и популяризаторам исторических знаний. Полагали, вероятно, и то, что Фоменко угомонился, тем более что распался его союз с Постниковым и его напугала негативная реакция в Отделении истории АН СССР, и особенно в Отделе науки ЦК КПСС. Затем 29 июня 1981 г. под председательством академика Ю. В. Бромлея (заместителя академика-секретаря Отделения) состоялось заседание, где критиковали НХ. В ответном письме, направленном Фоменко было зафиксировано: «Ваши выводы были подвергнуты решительной критике специалистами шести гуманитарных институтов, а также сотрудниками Астрономического института им. Штернберга»[40]. В письме, датированном 28 августа 1982 г. Ю. М. Лотман сообщил Б. А. Успенскому о том, что получил «от Фоменко истерическое письмо о том, чтобы их (т. е. Постникова и Фоменко. — С.Ш.) статью снять, т. к. в ЦК очень недовольны их публикацией, и он полностью пересмотрел свои взгляды на исторический процесс» (добавив, что «ничего снять уже нельзя», так как сборник со «статьей уже отпечатан»)[41]. Может, не хотелось и столь откровенно выглядеть выполняющими задание ЦК КПСС, тем более что уже была опубликована обойма журнальных статей, опровергающая измышления не только по всеобщей истории, но и сами основы этой историко-хронологической конструкции[42]. Во всяком случае, в сборнике статей под редакцией И. Д. Ковальченко о математических методах и ЭВМ в исторических исследованиях предпочли ограничиться статьей неисторика Е. Я. Клименкова и опять-таки на зарубежном материале о «династическом параллелизме», т. е. поразительном соответствии продолжительности правления отдельных династий[43]. По-видимому думали, особенно после информации об обсуждении историками решений июньского Пленума ЦК КПСС в октябре 1983 г., когда однозначно негативно характеризовали НХ[44], что интерес к рассуждениям математиков впредь будет ограничиваться сравнительно узким кругом ученых специалистов.

Однако, как выяснилось позднее, АТФ на этом заработал капитал, оказавшись в общественном мнении среди жертв Идеологического диктата — а такими, как правило, были ученые новаторских направлений, и, к тому же, с научными заслугами, признаваемыми мировой наукой; тем более что шовинистического толка тенденция НХ тогда еще слабо прослеживалась. И А. Т. Фоменко использовал это, выступал по телевидению и радио в 1990-е годы о препятствиях, чинимых прежним режимом, громившим генетику и кибернетику, продвижению его передовой «концепции» (что справедливо подчеркивает в отклике на книгу А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского «Новая хронология Руси» (М., 1998) Б. Г. Литвак[45]).

Примерно с начала 1990-х годов конструкторы НХ стали уделять проблематике отечественной истории и смежных с Россией государств Востока значительно больше внимания. Тогда же от научного типа статей и малотиражных изданий они переходят к подготовке массовых, книжных и даже многотомных. К заготовкам этой продукции, массовой по тиражам и рассчитанной на широкого читателя-неспециалиста, активно подключаются Г. В. Носовский и другие. Более молодой коллега со товарищи сумели выгодно коммерциализировать научные изыскания (и заблуждения!) видного математика, используя авторитет его академического звания; и ученый не устоял перед соблазном быстрого приобретения известности и легкого обогащения.