Феномен Д.Л.Ч. или Таинственное исчезновение Костика Чебурашкина - [23]

ЧЕБУРАШКИН: Понимаете в чем дело, с бородой вышла странная история. Когда я вошел в город, все прохожие на меня оборачивались. Я подумал, что хорошо бы сбрить бороду и подстричься, а то вы меня не узнаете. Я машинально подошел к парикмахерской, и только у входа вспомнил, что у меня нет денег. Я уже хотел было уйти, как вдруг ко мне подбежали двое развязных юнцов.

«Салют, папаша, — сказал один из них. — Хипповать нынче не в моде. Бороду, что ль, пришел сбривать?»

«Да вот, денег нет», — машинально ответил я.

«Ничего, — сказал первый юнец, — мы с тебя бесплатно шерсть снимем.»

Не успел я опомниться, как этот парнишка достал из своей сумки машинку для стрижки овец, и принялся состригать мне бороду, причем срезанные пучки волос он бережно подбирал и передавал их своему приятелю. Тот, в свою очередь, окунал эти пучки в баночку с зеленой краской и перевязывал их красной ленточкой с какой-то медалькой.

«Во сколько поезд с туристами прибывает?» — спросил первый у второго.

«Девять тридцать. Успеем.» — ответил тот.

«Надо пораньше придти, — сказал первый, — а то потом не протолкнешься. Столько конкурентов развелось. И новая шерсть у остриженных собак медленно растет. Паршиво дело. Тебя, папаша, под Котовского стричь?»

«Нет, нет не надо!» — я еле вырвался из рук стригаля, закончившего состригать мою бороду, и уже нацелившегося на мои волосы.

«А зря!» — с сожалением сказал юнец. Он повернулся и собрался уходить.

«Постойте! — крикнул я им вслед. — Объясните мне, для чего вы макали волосы в зеленую краску?»

Один из них, не оборачиваясь, на ходу, бросил: «Мы, папаша, заготавливаем шерсть дикого лесного человека.»

«Как?! — изумился я. — А откуда же вы узнали, что я — дикий лесной человек?»

Парень остановился, оглядел меня с ног до головы и произнес: «А ты, отец, оказывается, шутник!»…

Ну ладно, хватит об этом.

Агнессочка, Генрих Осипович, Игорь! Подтвердите же наконец, что я это я!

БЕРМУДСКИЙ (ОБРАЩАЯСЬ К АГНЕССЕ): Скажи мне, цыпонька, Чебурашкин когда-нибудь фотографировался на цветную пленку? Существует ли хоть один его портрет в цвете?

АГНЕССА: Насколько мне известно, нет.

БЕРМУДСКИЙ: Слава богу, мы спасены! (ГРОМКО) Товарищ следователь, я хочу сделать заявление!

БЕЗГЛАЗОВ: Прошу вас.

БЕРМУДСКИЙ: Я заявляю, при свидетелях, что я никогда раньше не видел этого человека, который незаконно выдает себя за Константина Петровича Чебурашкина.

Я лично знал бедного Костика. У него были чудесные, ясные, светлые, голубые глаза. А у этого типа, если вы посмотрите ему в его бесстыжие глаза, то увидите, что они карие, а не голубые.

БЕЗГЛАЗОВ (ГЛЯДЯ НА ЧЕБУРАШКИНА) Действительно карие…

БЕРМУДСКИЙ: А это доказывает, что этот человек — не Чебурашкин. Не мог же Чебурашкин перекрасить свои глаза!

ЧЕБУРАШКИН: Как же так, Генрих Осипович, у меня же всегда были карие глаза! Что вы такое говорите!

БЕЗГЛАЗОВ: А что скажете вы, Агнесса Кузьминична?

АГНЕССА: Я подтверждаю, что у Чебурашкина были голубые глаза, и что этот тип — не Чебурашкин.

ЧЕБУРАШКИН: Агнессочка, как же так, неужели ты не узнаешь меня? Ведь я же твой пупсинька!

АГНЕССА (УКАЗЫВАЯ НА БЕРМУДСКОГО): Вот мой пупсинька, а вы гражданин кто такой, я не знаю!

БЕЗГЛАЗОВ (ОБРАЩАЯСЬ К ПОДПЕВАЛОВУ): А вы что скажете?

ПОДПЕВАЛОВ (МЫЧИТ, МНЕТСЯ, ПРИШИБЛЕННО СМОТРИТ НА БЕРМУДСКОГО, И НАКОНЕЦ ВЫПАЛИВАЕТ): Я полностью разделяю точку зрения своего непосредственного начальника Генриха Осиповича Бермудского!

ЧЕБУРАШКИН: Игорь, друг! Как же так! Ведь мы же вместе учились! Как тебе не стыдно!

БЕЗГЛАЗОВ: Это вам должно быть стыдно, гражданин… не знаю как ваше подлинное имя.

БЕРМУДСКИЙ: Вот именно, где только у человека совесть! Пришел, напугал своим сходством с покойным бедную вдову, которая еще не успела оправиться от невосполнимой утраты! И вообще, поведение этого типа граничит с кощунством! Имя Костика Чебурашкина для нас свято! Да, да! Костик Чебурашкин был святым человеком! Светлый образ его будет вечно храниться в наших сердцах! Мы всегда будем непоколебимо верны его заветам! Всякий раз, когда я встаю перед трудным выбором, я мысленно спрашиваю себя: как бы поступил на моем месте Чебурашкин, этот честнейший и благороднейший человек? Вот и сейчас, когда передо мною выбор: отдать этого мошенника под суд, или же отпустить на все четыре стороны, я лично склонен выбрать первый вариант, и лишь память о великодушии Костика, этого добрейшего человека, удерживает меня от этого шага. Он учил нас прощать.

Поэтому я говорю, и я думаю, товарищи меня поддержат, я говорю: убирайся-ка ты, братец, подобру-поздорову, чтоб глаза наши тебя больше не видели, и, говоря любимыми словами незабвенного Костика, пусть тебя загрызет совесть!

МУДРИЛОВ: Да-да, пусть его загрызет совесть! А то такие как он компрометируют саму идею о космических пришельцах, и нам, серьезным специалистам, перестают верить!

ЧЕБУРАШКИН (ПЛАЧЕТ): Как же это так? Что ж это такое? Агнессочка!

АГНЕССА: Давай, давай, катись отсюда!

ЧЕБУРАШКИН (ГОРДО ВСКИНУВ ГОЛОВУ): Хорошо! Я уйду! Я уйду в леса тарзанить! И если меня загрызут волки, или подстрелят браконьеры, то истинными виновниками моей смерти будете вы! Прощайте, убийцы!