Фемистокл - [3]
- Росли вместе, однако в школы ходили разные, - усмехнулся Фемистокл. - Твой отец был более знатен, чем мой. А со стороны матери я и вовсе считаюсь неполноценным гражданином Афин, ибо моя мать не гречанка, а фракиянка. Со школьной поры, Аристид, ты пытаешься внушить мне, что родовая знатность - это дар богов. Ты всегда говорил, что власть в Афинах должна принадлежать аристократам, которые суть соль аттической земли. По твоему мнению, Клисфен[8] совершил большую ошибку, допустив к власти в Афинах ремесленников и бедноту. Мы давно ведём с тобой этот спор. Ты утверждаешь, что опора государства - аристократия, я же считаю, что основа прочности нашего отечества - демократический строй, при котором у знатных и незнатных граждан имеются равные права.
- Тебя послушать, так в Ареопаге[9] должны заседать одни голодранцы! - Аристид бросил на Фемистокла недовольный взгляд. - Пренебрежение к эвпатридам не раз уже выходило тебе боком. Пора бы урану меть, что вражда со знатью до добра не доводит.
- Это угроза?
- Нет. Просто вспомни участь Мильтиада. После победы при Марафоне его превозносили до небес. Потом толпа, не скрывая злорадства, упрятала Мильтиада в темницу. Вспомни также участь законодателя Клисфеиа, вынужденного уйти в изгнание и умершего вдали от Афин. Милость народа изменчива.
- Я знаю это, - промолвил Фемистокл, кивая. Более того, я всегда помню об этом.
- Вот и прекрасно! - Аристид сухо улыбнулся. Значит мы сможем договориться.
- О чём?
- Как ты догадываешься, я здесь не по собственному почину. Аристид перешёл к главной цели своего визита: - Самые знатные из афинян просят тебя, Фемистокл, заметь, не приказывают, а просят - прислушаться к ним. Через меня эти уважаемые граждане хотят убедить тебя не затевать войну с Эгиной, ибо от этого пострадает афинская торговля в Эгейском море. Флот эгинцев гораздо сильнее нашего. Мы и прежде воевали с эгинцами, и что нам это дало?
Нам удалось отвоевать обратно остров Саламин.
- Да, наши деды отняли у эгинцев Саламин, но зато лишились подвоза египетского зерна, чем испокон веку занимаются эгинцы, - с нескрываемым сарказмом произнёс Аристид. - Воистину великое дело - променять хлебный достаток на маленький бесплодный островок.
- Писистратиды наладили подвоз в Афины более дешёвого понтийского зерна, так что афиняне остались не в убытке, - возразил Фемистокл. - И поныне суда с понтийским хлебом каждое лето приходят в Аттику.
- Если начнётся война с Эгиной, то опять начнутся перебои с хлебом. Это уже бывало не раз, - хмуро заметил Аристид. - Эгинцы не допустят торговые корабли к нашим берегам, и понтийским купцам придётся выгружать зерно на Эвбее, Делосе или Коринфе. До нас это зерно дойдёт только через по средников по большей цене. А это прямые убытки.
- А если афиняне построят более сильный флот и разобьют эгинцев на море? Этого ты не допускаешь? - Фемистокл чуть прищурил свои большие, широко поставленные глаза.
- Ты не хуже моего знаешь, что это невозможно, - вздохнул Аристид. - У нас просто-напросто нет денег на большой флот. Афиняне всегда славились своей конницей и тяжёлой пехотой. У нас и моряков-то стоящих нет. К чему бесполезные речи?
- Я знаю, где взять деньги на боевые корабли, - уверенно проговорил Фемистокл. - И я сделаю из афинян отменных мореходов! С сильным флотом Афины захватят все морские торговые пути, и деньги рекой потекут в Аттику.
Аристид грустно покачал головой:
- Я так и знал, Фемистокл, что твоя голова полна бредовых замыслов. Вот почему ты убеждаешь народное собрание перенести гавань Афин из Фалера в Пирей. В тебе сидит желание построить огромный флот, разместить который в Фалере невозможно.
- Фалер более уязвим для нападения с моря, нежели Пирей, - с воодушевлением вставил Фемистокл. - Недавно я побывал в Пирее и осмотрел все тамошние бухты. Лучшего места для стоянки флота не найти!
Он заговорил о том, что было бы неплохо убедить знатных афинян строить вскладчину быстроходные боевые корабли - триеры[10]. Описывая превосходство триер перед диерами[11] и монерами[12], которые до недавнего времени были главной силой в морских сражениях, Фемистокл так увлёкся, что не сразу заменил, что собеседник слушает его стоя.
- Я ухожу, Фемистокл, - с печальной торжественностью произнёс Аристид. - Мне искренне жаль, что нам не удалось договориться… в очередной раз. Я знаю, что твоё честолюбие рано или поздно тебя погубит. По мне бы не хотелось, чтобы твоя гибель совпала о гибелью нашего государства. Вот почему я был и остаюсь противником всех твоих начинаний. Прощай!
- Прощай, - машинально промолвил Фемистокл, глядя на прямую спину удаляющегося аристократа.
Придя в спальню и взобравшись на ложе, Фемистокл неловким движением разбудил супругу, которая, проснувшись, тут же спросила, с кем это он так долго беседовал.
Ты не поверишь, Архиппа: приходил Аристид и набивался ко мне в друзья, - зевая во весь рот, промолвил Фемистокл. Обычно он никогда не откровенничал с женой.
Архиппа, зная об этой черте супруга, усмехнулась:
- Скорее Стесилай родит ребёнка, чем Аристид станет твоим другом.
Этим замечанием Архиппа мстила мужу, зная, что в своё время он увлекался мальчиками, и в особенности красавчиком Стесилаем. Последний приехал в Афины с острова Кеос лишь затем, чтобы подороже продать какому-нибудь знатному афинянину свою юношескую прелесть.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Вся трилогия о Батыевом нашествии. Русь истекает кровью в неравной борьбе, но стоит насмерть!Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Дань вечной памяти величайших героев Древней Руси, сбросивших проклятое Иго. Они выстояли на Куликовом поле, нанеся Орде первое серьезное поражение. Они стяжали бессмертную славу, разгромив полчища Мамая. И пусть для окончательного освобождения потребовался еще целый век – именно после Мамаева побоища Русская земля подняла голову, собираясь с силами для грядущих побед. И в 1480 году, когда хан Ахмат с огромным войском отправился в карательный поход против Москвы, на реке Угре его встретило новое поколение русских людей, с рождения не знавших степного кнута, верящих, что «поганых» можно и должно бить, готовых заплатить за избавление от ордынского гнета любую цену…
Первый русский роман о битве при Фермопилах! Военно-исторический боевик в лучших традициях жанра! 300 спартанцев принимают свой последний бой!Их слава не померкла за две с половиной тысячи лет. Их красные плащи и сияющие щиты рассеивают тьму веков. Их стойкость и мужество вошли в легенду. Их подвиг не будет забыт, пока «Человек звучит гордо» и в чести Отвага, Родина и Свобода.Какая еще история сравнится с повестью о 300 спартанцах? Что может вдохновлять больше, чем этот вечный сюжет о горстке воинов, не дрогнувших под натиском миллионных орд и павших смертью храбрых, чтобы поднять соотечественников на борьбу за свободу? И во веки веков на угрозы тиранов, похваляющихся, что их несметные полчища выпивают реки, а стрелы затмевают солнце, — свободные люди будут отвечать по-спартански: «Тем лучше — значит, станем сражаться в тени!».
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Новый фантастический боевик от автора трилогии о Гладиаторе из будущего! Новое задание «попаданца», заброшенного из нашего времени в Древний Рим, чтобы помочь легендарному Спартаку одержать победу. Однако эта миссия не увенчалась успехом – слишком могущественные силы охраняют устои Вечности, пресекая любые попытки изменить историю, да и сам «попаданец» зарекся ломать прошлое, умывшись кровью и на собственном горьком опыте убедившись, что былое не изменить к лучшему. Теперь он – хранитель Вечности, призванный защищать ее от тех, кто рвется переписывать историю огнем и мечом.
Он заброшен в Древний Рим из XXI века. Вместе с легендарным Спартаком он поднял восстание гладиаторов и разгромил римские легионы, изменив ход истории. Он написал на знаменах рабов: «РИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗРУШЕН!» – и повел их на штурм проклятого Вечного города. Но после победы, обернувшейся беспощадной бойней, очнувшись от боевого бешенства среди трупов женщин и детей, насмотревшись, как вчерашние гладиаторы заставляют пленников сражаться и умирать на арене на потеху пьяным рабам, впору усомниться в собственной правоте: зачем ломать историю, если альтернативная реальность еще более кровава и бесчеловечна? И что ему теперь делать? Бежать обратно в будущее, предав братьев по оружию? Или остаться со Спартаком до конца, испив общую чашу?НОВЫЙ роман от автора бестселлера «СПАРТАК-ПОБЕДИТЕЛЬ»! Продолжение крестного пути «попаданца», восставшего против законов Вечности! ГЛАДИАТОР ИЗ БУДУЩЕГО против римских легионов!
Осетров Евгений Иванович родился в 1923 году. Учился в Московском литературном институте им. М. Горького и в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Был участником Великой Отечественной войны. Свыше одиннадцати лет проработал в редакции Владимирской областной газеты «Призыв». В поездках по городам и селам Владимирщины Евгений Осетров увлекся изучением архитектурных и исторических памятников, архивов и книгохранилищ. Рассказы Е. Осетрова о культурной истории Владимирского края систематически публиковались в периодической печати.
«Метресса фаворита» — роман о расследовании убийства Настасьи Шумской, возлюбленной Алексея Андреевича Аракчеева. Душой и телом этот царедворец был предан государю и отчизне. Усердный, трудолюбивый и некорыстный, он считал это в порядке вещей и требовал того же от других, за что и был нелюбим. Одна лишь роковая страсть владела этим железным человеком — любовь к женщине, являющейся его полной противоположностью. Всего лишь простительная слабость, но и ту отняли у него… В издание также вошёл роман «Плеть государева», где тоже разворачивается детективная история.
Яркая и поэтичная повесть А. Семенова «Белый Бурхан», насыщенная алтайским фольклором, была впервые издана в 1914 г. и стала первым литературным отображением драматических событий, связанных с зарождением в Горном Алтае новой веры — бурханизма. В приложении к книге публикуется статья А. Семенова «Религиозный перелом на Алтае», рассказ «Ахъямка» и другие материалы.
Романтическая любовь блистательного флотоводца, национального героя адмирала Нельсона и леди Гамильтон, одаренной красивой женщины плебейского происхождения, которую в конце жизни ожидала жестокая расплата за головокружительную карьеру и безудержную страсть, — этот почти хрестоматийный мелодраматический сюжет приобретает в романе Зонтаг совершенно новое, оригинальное звучание. История любви вписана в контекст исторических событий конца XVIII века. И хотя авторская версия не претендует на строгую документальность, герои, лишенные привычной идеализации, воплощают в себе все пороки (ну, и конечно, добродетели), присущие той эпохе: тщеславие и отчаянную храбрость, расчетливость и пылкие чувства, лицемерие и безоглядное поклонение — будь то женщина, произведение искусства или… вулкан.
Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.
В новую книгу Александра Кривицкого, лауреата Государственной премии РСФСР, премии имени А. Толстого за произведения на международные темы и премии имени А. Фадеева за книги о войне, вошли повести-хроники «Тень друга, или Ночные чтения сорок первого года» и «Отголоски минувшего», а также памфлеты на иностранные темы, опубликованные в последние годы в газете «Правда» и «Литературной газете».