Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли - [92]

Кутузов все еще не терял надежды на возвращение в армию.

Узнав о вакансии инспектора инфантерии Днепровской флотилии, он пишет в Петербург жене: «…Вздумал, что очень бы не худо было, ежели бы случилось, чтобы меня определили на место Розенберха… Я бы об этом тот час написал, но бог знает к кому попасть, особливо же угодно ли будет великому князю, для того, что тут его инспекция. Ежели, мой друг, увидишь Волконского или Уварова, то можно бы об этом и намекнуть». Как видно, Михаил Илларионович обращается за содействием к людям, близким ему и его семье.

Петр Михайлович Волконский, известный русский военный деятель и генерал-фельдмаршал, занимал в ту пору при дворе видное положение, являясь помощником начальника военно-походной канцелярии. Что же касается также столь известного в последующем кавалерийского генерала и боевого соратника Кутузова Федора Петровича Уварова, то здесь Кутузов мог рассчитывать на связи Уварова — командира столичного Кавалергардского полка.

По-видимому, не без их помощи Михаил Илларионович был приглашен в 1804 году в Петербург на «генеральный смотр армии» и маневры. В числе удостоенных царской благодарности за маневры также значилась фамилия генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова. Однако на этом все и закончилось.

Снова потянулось серое однообразие и безысходность пребывания в захолустном имении. Это был один из наиболее трудных периодов в жизни Кутузова, в письмах его в Петербург чувствуется душевный надлом. «Видя же себя уж в таких летах и здоровье, что другого имения не наживу, боюсь проводить дни старости в бедности и нужде, а все труды, и опасности молодых лет, и раны видеть потерянными. И эта скучная мысль отвлекает меня от всего и делает неспособным», — сетует он.

Тем временем обострились отношения в Европе в связи с агрессивной политикой Наполеона. Дело явно шло к войне. Чтобы противостоять Франции, европейские государства вынуждены были объединиться в союзы. В одном из них в 1805 году оказались Россия и Австрия. Россия при этом должна была участвовать в войне, выставив для этого две армии: Волынскую и Подольскую. Необходимо было подыскать как командующих для каждой из них, так и общего главнокомандующего. На Волынскую армию был назначен генерал Ф. Ф. Буксгевден, Подольскую армию и общее командование должен был возглавить также иностранец, французский эмигрант генерал Ланжерон.

Приезд Ланжерона задерживался. В окружении царя полководцев не имелось. Тут-то и пришлось вспомнить о Кутузове. В Горошки (как при Павле в Кончанское к Суворову) мчится курьер с требованием немедленно прибыть ко двору.

В августе 1805 года Кутузов снова в Петербурге. Михаилу Илларионовичу предложено принять под начальство Подольскую армию и общее командование русскими войсками в походе против Наполеона.

Положение главнокомандующего оказалось весьма сложным. План войны, составленный без его участия, был далеко не идеален. Соображения Кутузова относительно его улучшения во внимание приняты не были. Действия главнокомандующего, регламентированные до мелочей, ставились к тому же в полное подчинение австрийскому штабу. Кутузова назначили командовать армиями, по существу, без прав главнокомандующего, кои должны были принадлежать русскому императору.

И тем не менее предложение Михаил Илларионович принял.

Екатерина Ильинична, довольная возвращением мужа в армию и Петербург, в то же время недоумевала, размышляя над странным поступком царя: он назначил главнокомандующему всего лишь десять тысяч рублей подъемных с последующей помесячной выплатой ста рублей столовых. Ведь всего лишь каких-то шесть лет тому назад Александр Васильевич Суворов, отправляясь в поход против тех же французов в союзе с теми же австрийцами, получил тридцать тысяч подъемных и тысячу рублей столовых денег ежемесячно.

Сразу же по возвращении в Петербург и вступлении в новую должность Кутузову пришлось вершить уйму дел. Прежде всего в дополнение к штабу Волынской армии необходимо было создать канцелярию главнокомандующего. Зная по предыдущей службе многих способных офицеров, он и привлек их к этому.

Одним из первых на должность бригад-майора походного штаба был зачислен Семен Христофорович Ставраков. Выходец из семьи бедного отставного поручика «греческой нации», Ставраков, начав солдатскую службу в восемнадцать лет, лишь к тридцати годам «за храбрость, выказанную в военных действиях» был произведен в первый офицерский чин. Ординарец, регистратор, а затем адъютант Суворова, он сопровождал полководца во всех его походах. Михаила Илларионовича поражала исключительная преданность этого человека. Глубоко почитая полководческий талант и человеческие качества Суворова, он и в беде не покинул его. После того как Александр Васильевич, попав «в высочайшую немилость», был уволен от армии и выслан под надзор, Ставраков, не имевший практически никаких средств к существованию, также порвал с военной службой и уехал вместе с полководцем. Желая обеспечить положение связавшего с ним судьбу офицера, Суворов наделил его небольшой деревенькой.

Вскоре переписчика и корректора суворовской «Науки побеждать» арестовывают и определяют «под строгий надзор», где долго и безуспешно пытаются выведать «крамольные замыслы» фельдмаршала. Кутузов относился к уже немолодому офицеру с большим уважением и доверием. Глубоко порядочный, невозмутимо спокойный и ровный в отношениях со всеми, «чуждый искательству и интригам, Ставраков являл важную часть сложного организма управления армии».