Фельдегеря генералиссимуса - [57]

«Не беспокойся, Андре, — утешила его Жаннет, — приедет». — «Не с ним же, графом этим, — насмешливо добавил Бутурлин, — твоей красавице приехать!»

А граф уже во дворец вошел, дежурному офицеру крикнул решительно: «Ведите меня к князю!» — «Князь вас потом примет, а сейчас прошу следовать за мной!» — сказал дежурный офицер графу и повел его…

Куда?

Под гильотину русскую, читатель мой любезный!

А Христофор Карлович спокойно продолжил обыск дорожных сундуков наших американцев.

Через какое-то время мимо него проехала тройка, в которой ехали драгун Марков (за кучера), Параша и Мария.

Как встретились князь Андрей с Парашей, я не буду описывать.

Почему?

Сам не знаю почему.

Больно мне сцену их встречи описать.

Все-таки подгадило письмо Катишь Безносовой — да и подруга ее лесбийская Мария постаралась.

Скажу только, что огненно посмотрела Параша на князя Андрея и на Жаннет — и отвернулась, чтобы слезы свои от них скрыть. А Мария ей прошептала: «А эта француженка ничего. Вкус у твоего Андре есть!»

А что Марков? Он как? Как он себя повел с Жаннет и с Бутурлиным? И как они себя повели с ним? Что ему сказали?

А ничего они ему не сказали, так как тройку драгун остановил, где Христофор Карлович ему указал — за полверсты от дворца, а потом тройку на конюшню отогнал. Там, на конюшне, и пробыл. Чай с княжескими конюхами пил. Правда, Христофор Карлович на эту конюшню заглянул. На Маркова цепко глянул, но к нему не подошел, а ведь были они знакомы. При каких обстоятельствах познакомились, вы узнаете потом.

— Вот все птички и залетели в нашу клетку! — сказал вслух Христофор Карлович — и тут же к нему подкатила его тройка. Он сел в нее, и она неспешно поехала к княжескому дворцу.

Христофор Карлович не любил быстрой русской езды. По дороге он захватил, как я уже написал, наших американцев.

Интересный разговор произошел у него с ними. Правда, Дик в этом разговоре почти не участвовал. Уж больно о высоких материях, философических, разговорились между собой Христофор Карлович и Боб Вашингтон, то бишь Селифан! Кстати, они друг другу понравились.

Вечером в своем дневнике Христофор Карлович записал: «Сегодня имел разговор с одним умнейшим американцем. Он со мной согласен, что немецкая нация всему миру еще явит не только свою мощь философской мысли, но и мощь государственную — и на колени всю Европу поставит. Будут и среди немцев свой Бонапарт и свой Суворов! Будут».

Селифан, что ли, пророчествами Порфирия Петровича с Христофором Карловичем поделился?

Вот дурак, прости меня Господи

Глава пятнадцатая

Из нашей последней встречи, ваша светлость, вывел я, что тебе будет недосуг мои письма читать, а мне недосуг — тебе их писать!

И все же прочь наши обиды, коли дело страдает. Ради дела пишу я это письмо.

Конечно, сквозь анфиладу турецких крепостей мои чудо-богатыри шутя прошли. Только они двери крепостей не паркетным твоим механизмом открывали, а ядрами — да штыком нашим — русским!

И как соглядатаи ни пытались подглядеть, распознать наш сей батальный механизм, чтобы поломать его, — ничего у них не вышло.

И стоим мы теперь под стенами Константинополя.

Но вот ведь какая напасть, ваша светлость.

Я подозревал, что за моей спиной соглядатай этот стоит — и в карты мои смотрит.

Ан нет!

Он за твоей спиной, князенька, чернильница ты высохшая, стоит — и подглядывает.

Исключительно поэтому письмо это написал.

Приглядись хорошенько. Может, чего и поймешь.

А умирать, ваша светлость, мне не страшно!

Это соглядатаю своему и передай. Армию свою я ему, подлецу, на позор и поражение не отдам!..

Письмо А. В. Суворова к князю Н. А. Ростову

Это то самое письмо, которое у старого князя на столе три месяца пролежало.

Прав оказался Суворов. Недосуг ему было его прочесть. А в прошлую пятницу он все-таки его прочел. Прочитал — да опять запечатал — будто и не читал его вовсе!

В этом письме еще приписка была. Из-за этой приписки князь его опять запечатал. Тайная та приписка была. Над пламенем свечи письмо нужно было подержать, чтоб ее прочесть.

Держал ли князь письмо это над пламенем?

Держал!

И что же там он прочел?

Пока скажу, что оскорбительной и дерзкой та приписка была!

Князь, когда ее прочитал, так обиделся на генералиссимуса нашего непобедимого, что тотчас ответ ему написал.

Смерти и я не боюсь!

А шпионов в моем доме нет. Я еще из ума не выжил — как выжил ты. И в подкидного дурачка с твоими императорами — и с тобой, главным дураком в этой игре, — играть не буду.

Ишь, чего вознамерились! Полсвета Божьего завоевать!

И хорошо, если турок с англичанами тебя под Константинополем побьет. Может, на старость лет они тебя уму-разуму научат.

И не пиши мне больше. Читать твои пакости я не буду!

Капрал лейб-гвардии Семеновского полка князь Николай Ростов.

P. S,

Постскриптум князь, к нашему сожалению, серебряными чернилами написал, поэтому привести его не могу.

Ха-ха-ха! — захохотало привидение из темноты, как только я это примечание написал. — Он не может его привести. Опять своего читателя дуришь! — И привидение склонилось надо мной. — Диктую! Пиши. — И оно продиктовало, что написал старый князь в своем постскриптуме.

P. S, Не ради твоей славы непобедимой, генералиссимус ты мой упрямый, я — упрямый осел — все сделаю, что ты меня просишь, а ради солдатиков наших русских, коих ты по своему упрямству можешь погубить!