Феи Гант-Дорвенского леса - [4]

Ноги уже отнимались от усталости, и измученная долгим походом Тилил поняла, что она окончательно заблудилась. Она внимательно посмотрела вокруг: никаких признаков фейских кругов или отвода глаз. И даже фей нигде не было, хотя мама рассказывала, что лес буквально кишит ими. Может быть, с того времени, как она там была в последний раз зрячей, всё изменилось, и фей стало значительно меньше?.. Ведь прошло уже столько времени, а никаких фей не было и в помине. Ни холма, ни света, ни какой-нибудь избушки. Только осенний холодный лес.

«Может, я себя обманываю? — подумала Тилли. — Может быть, всё не так страшно, и феи не рассердились на меня? Иначе они бы давно меня убили, едва только я вступила в лес».

Однако она тут же отмела эту мысль: ага, конечно, простили, держи карман шире. Ведь если её маме не простили, так ей-то за что? Да, феи не столь кровожадны, как драконы, которым только и есть дело, что поедать людей, но они не менее обидчивые и мстительные.

И вообще, раз она не может ничего найти, то это значит, что либо тут ничего и нет, либо спрятано так, что даже её волшебные глаза не в силах найти.

Девочка присела на землю, провела ладонью по опавшим листьям и подняла руку, принюхиваясь. Её передернуло от отвращения — земля невыносимо воняла старой кровью и какой-то слизью, которой не бывает на палых листьях, мерзкой и вонючей, похожей не то на животный жир, не то на раздавленного клопа.

Может быть, она пришла совсем не туда, куда надо. Но это место определённо точно заколдовано, и ей стоит попробовать позвать повелителя Гант-Дорвенских фей: вдруг у неё получится?

— Паучий Король, — прошептала сначала Тилли, а затем устыдилась и громко крикнула: — Эй, Паучий Король, я пришла к тебе!

И тут она едва не упала на землю от ужаса.

Обстановка вокруг девочки сменилась: теперь деревья вокруг возвышались над ней, как камыш над букашкой. Толстые, столетние, сплетенные корнями, они все были странного серого цвета и казались не настоящими — и даже не деревянными, если уж на то пошло. Сама Тилли неожиданно оказалась на поляне: это точно было не то место, где она находилась всего мгновение назад, и девочка не понимала — это просто какая-то заколдованная поляна, или же её волшебным образом перенесло через весь лес? Как бы Тилли ни старалась, у неё не получалось этого понять.

То, что она увидела вокруг себя, выглядело страшным и внушающим одновременно омерзение и панический ужас. С деревьев свешивалась гигантская паутина, прозрачная, с осевшими капельками росы. Она была бы похожа на туман, если бы только её нити не были толщиной с человеческую руку. Иные деревья были обмотаны ею, как саваном, но в основном она просто висела и заполняла собой все свободное пространство между стволами так плотно, что Тилли поразилась тому, как она в неё не попала.

А в паутине висели люди.

Хотя вряд ли это можно было назвать людьми: от них осталась лишь запутавшаяся в нитях кожа с одеждой и волосами. Они смотрелись даже не людьми, а высушенными изнутри тряпочками или, быть может, одеждой, которую кто-то с себя снял; но по какой-то причине Тилли нисколько не сомневалась в том, что это когда-то было живыми людьми. Может быть, хорошими, или не очень, но они были живы. Когда-то. А теперь это просто кожа, которую можно поднять и… проклятье, Тилли сейчас стошнит от этой мысли.

Но самое удивительное было вот что: вокруг трупов вились, сидели, летали, перекатывались, свисали с веток и паутины, резвились, дрались, качали ногами, — находились феи.

Мама нисколько не преувеличивала: благих соседей действительно оказалось несметное множество — даже тут, в этом страшном и небольшом, в общем-то, месте. Они буквально сыпались отовсюду, как мошкара, как муравьи: Тилли никогда бы не подумала, что их может быть настолько много. Они не обращали на человеческую девочку никакого внимания; ну, может быть, кто-то и отпускал о ней сальные шутки соседу, но Тилли этого в любом случае не слышала и не видела — она пыталась разглядеть в обезображенных складках кожи кого-нибудь из своих безвестно пропавших знакомых.

И не шевелиться. Ни в коем случае не шевелиться. Она боялась даже смотреть по сторонам, полагая, что от своих неосторожных движений точно попадёт в сеть паутины, из которой, конечно же, не сможет выбраться. Ведь если не смогли эти взрослые люди, то о ней и речи быть не могло…

— Ну надо же, подумать только. Вот сколько лет живу, а ни разу такого не встречал, чтобы мясцо само ко мне в рот приходило!

Гигантская чёрная тень, которую девочка поначалу приняла за крону дерева, спускалась вниз по паутине. Мерзкое ощущение тошноты подступило почти к самому рту Тилли: она и не представляла, насколько огромным может быть такое существо. Гигантские тонкие лапы, как у паука-сенокосца, проворно цеплялись за паутину, как за канат, и достигали в длину не менее десяти ярдов, а тело чудовища, покрытое чёрной грубой шкурой с ядовитыми волосками, могло бы уместить на себе целую семью…

И от этого становилось страшно. Очень страшно.

Следуя природному чутью, Тилли делала больше умных вещей, чем глупых. Уж так получалось. Она была как дикий зверёк, привыкший жить начеку: когда случается что-то страшное, обычно нет времени на раздумья, нужно только действовать быстро, полагаясь на удачу.